Но раньше чем я успела придумать способ, Джефферсон по-отечески взъерошил Коулу волосы, стащил у него из-за спины навахон и прошелся до дверей. Дубовые половицы скрипнули под его весом, и я испуганно замерла, слушая, как он любовно причмокивает над мечом.

– Помню, как этот навахон достался Дэниэлю. Мы тогда были совсем…

Что-то заглушило его слова, хотя Джефф стоял под самой дверью, и моя магия оборвалась. Я больше ничего не ощущала – ни его, ни комнаты. Что произошло?

– Если магия – зараза, то они – пенициллин. Джефферсон убил столько ведьм, что рядом с ним магия умирает, как рядом с его предками.

Я вздрогнула и обернулась на Зои. Она крутила золотые обручи на запястьях, глядя на запертую дверь гостиной. Глаза ее, снова желтые-желтые, как солнце, были подернуты пеленой прошлого, настоящего и будущего. Но эта пелена быстро развеялась, стоило мне подойти поближе.

– Ой, – пискнула Зои. – Что-то я замечталась. Решила прогуляться по особняку и посмотреть, что здесь изменилось… Мне нравится ремонт! Но раз пять я точно заблудилась. Хм, это на меня не похоже…

– Вот именно! – вспыхнула я. – Почему ты здесь?! Ты должна оставаться наверху и отдыхать. Мы же договорились!

– Мне уже гораздо лучше. Хочу тоже готовиться к Йолю и приезду Морган! Например, научить Диего выбирать нормальные подарки. Ты в курсе, что он сделал для нее чучело бобра? Кто дарит девочке на шестнадцатилетие дохлую шапку?! Конечно, Морган будет рада и фантику, если его подарит именно Диего, но бобер… По-моему, это чересчур. – Зои постучала ноготком со свежим слоем светло-зеленого лака по подбородку и прищурилась, выглядя почти как прежде: в клетчатой рубашке Сэма, затянутой поясом, как платье, и в ворохе блестящих побрякушек. Разве что кости до сих пор из-под кожи выпирали то там, то здесь… – Возьму на себя подарки. Попрошу Сэма съездить со мной в Берлингтон. Там в одной лавке вчера… А, нет, позавчера на продажу такое красивое колечко выставили! С блестящими камешками! Морган точно будет в восторге.

– Хорошая идея, но… ты еще слишком слаба, – покачала головой я.

– Хочешь, докажу, что со мной все в порядке? Джефферсону сорок три года, и он задержится у нас минимум на неделю, хотим мы того или нет. А его напарник Дарий запал на Тюльпану. Он ее сейчас пытается в ванной зажать… А, нет, в библиотеке. – Зои задумчиво подняла глаза к потолку, будто видела сквозь него. – И только что он снова получил по морде. Слышишь?

И в доказательство ее слов наверху что-то загромыхало, словно книги посыпались со шкафов.

– Ладно, я тебе верю, – сдалась я, и Зои просияла, поправляя жемчужный платок, которым были подобраны ее волосы – точь-в-точь такой, какой она носила в ту роковую ночь, когда Мари присвоила себе и ее тело, и ее жизнь. – Радар работает, значит, ты в норме. Если поедешь в Берлингтон, пусть Сэм там приглядывает за тобой, хорошо? – Она часто-часто закивала, счастливая, но не спешила срываться с места, будто чего-то выжидая. Ах да, точно… Зои всегда знает, о чем я собираюсь ее попросить, даже до того, как я сама вспомню об этом. Отстегнув с шеи Вестники даров, я вложила их в раскрытую ладонь Зои, и жемчужины завибрировали, недовольные очередной разлукой. – Можешь зайти перед отъездом к Диего? Мне нужно, чтобы он…

– Я в курсе, что тебе нужно, – кивнула Зои, решительно принимая жемчуг – так бережно и осторожно, будто брала новорожденное дитя. Сверкающие и чистые, воплощение первозданной магии, жемчужины были колыбелью всей истории Шамплейн. – Будет сделано в лучшем виде. А ты… разреши старшему охотнику остаться.

– Что? – изумилась я. Может, Зои и не помнила тех зверств, что охотники творили с ней, но такое предложение все равно было излишне великодушным.

– Джефферсон Гастингс – единственное, что осталось у Коула помимо Гидеона. Тем более… Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Мои советы ведь еще никогда не разочаровывали тебя, правда?

Она замолчала на несколько секунд раньше, чем в гостиной что-то зашумело – видимо, мебель, которую Коул принялся торопливо поднимать, вспомнив, какой нагоняй получит от Тюльпаны, если не приберет за собой бардак. В нашей жизни и так было слишком много хаоса – не хватало его еще и в доме!

Затем послышались шаги и рокот голосов. Я подалась к двери, понимая, что опоздала, и в этот миг она открылась, едва не расквасив мне нос. Зои успела отдернуть меня в последний момент за рукав, и я мысленно благословила ее дар прорицания, спасший мое многострадальное лицо.

– Одри? – растерялся Коул, явно не ожидавший увидеть меня здесь. Джефферсон, застывший позади него с ошалевшим видом, явно не ждал меня тоже. – Ты давно тут?

– Нет, только что пришла, – соврала я и, решив, что лучшего момента для проявления гостеприимства уже не подвернется, натянуто улыбнулась: – Долго размышляла об охотниках, мечах, кишках, многовековом вражде и всяком таком… философском. Джефферсон… Знаю, наше знакомство не задалось, но… – «Ну же, Одри! Помнишь напутствие Зои? Скажи это!» – Может, погостишь немного в Шамплейн вместе с другом? Только ночевать будете в своем фургоне.

Глаза Коула округлились. Я обернулась, ища поддержки, но Зои уже и след простыл. Джефф же только неловко кашлянул и сложил руки на груди. До того как он толкнул пяткой дверь и та скрыла от меня состояние гостиной, я разглядела осколки битой керамики и чайную пару из фарфорового сервиза, стоящую на полу. Не знаю, что меня удивило больше: то, что чашки уцелели, или то, что вкуснейший клюквенный сбитень в обеих остался нетронутым. Черт, а я ведь так корпела над ним!

– Ты уверена в этом, Одри? – Пониженный, но взволнованный голос Коула вырвал меня из ступора. – То есть… Джефф как раз собирался спросить у тебя разрешения, так что очень удачно, что ты сама предложила! Но, по-моему, это несколько… поспешное решение. Мы ведь еще не…

– Ага, я с радостью! – усмехнулся Джефферсон, и Коул бросил на него свирепый взгляд. – Г-хм, то есть я принимаю приглашение, Верховная Одри. И приношу искренние извинения за все, что случилось в Ордене. Заключение мира не обещаю, но буянить не буду точно. Никто не навредит ни тебе, ни твоим ведьмам. Спасибо за радушие.

Несмотря на то что Джефф буквально протараторил это безэмоциональным и официальным тоном, я улыбнулась ему. А затем глубоко вздохнула, чтобы озвучить вторую свою идею, еще более убийственную, чем первая:

– Только есть одно условие: если хочешь остаться, придется поучаствовать в приготовлениях к празднику. Завтра Йоль, и мне как раз нужна помощь на кухне. А вот Коул обещал помочь Сэму с рубкой йольского древа! Оно в оранжерее уже во-от такое вымахало! – И прежде чем Коул открыл рот и уточнил, когда это он успел такое пообещать и откуда у нас в оранжерее вообще взяться ели, я добавила: – Это не займет много времени. Мне просто нужно сварить рождественскую карамель…

– Милая, ты что несешь? Какая еще карамель?! И почему нам с Джефферсоном просто не поменяться ролями? – удивился Коул, выпучив глаза, и я чуть не треснула его со злости. – Он поможет Сэму, а я тебе и…