съезд на трассу, ведущую к больнице, так что приходится возвращаться. В родильном отделении он бегом бросается в регистратуру. Мы с Торренс идем следом.

– Роксана Ливни!.. – выдыхает он. – Где Роксана Ливни?!

– Папа! – окликает Сета молодой мужчина лет двадцати пяти с бутылкой воды в руках. – Спасибо большое, что приехал! Мне только сейчас разрешили к ней зайти. Схватки пока раз в десять минут.

Патрик потрясающе красив – унаследовал лучшее от обоих родителей. У него темные волосы и острые скулы; борода аккуратно подстрижена.

Сет обнимает сына за плечи.

– Ты как? Держишься?

– Я-то в порядке – взбудоражен, а так нормально. Это Роксане тяжело.

Тут Патрик замечает меня. Я неловко машу рукой.

– Здравствуйте! Поздравляю! Или почти поздравляю… Была в гостях у вашей мамы, когда вы позвонили, так что…

Он улыбается фирменной телевизионной улыбкой Торренс:

– Чем больше народу, тем веселее!

Потом еще раз обнимает родителей и уходит. Сет нервно меряет шагами коридор – туда-сюда, туда-сюда. От его мельтешения кружится голова. Он покупает пять разных сортов конфет и батончиков в торговом автомате, а когда тот заклинивает, пятнадцать минут разыскивает техника.

– Сет, почему бы тебе не сходить вниз, в сувенирную лавку? – ласково предлагает Торренс.

– Отличная идея! – Он откусывает кусочек жевательной конфеты (которыми одарил и нас), бросает упаковку в мусорку. – Превосходно! Скоро вернусь!

– Можешь не спешить! – напутствует Торренс. После его ухода смеется: – Когда я рожала Патрика, он вел себя точно так же. Паниковал больше моего!

Я откладываю журнал «Хайлайтс для детей» – пока Сет метался по коридору, читала свежий выпуск комикса «Гуфус и Галант». Гуфус все такой же маленький засранец, каким был в моем детстве.

– Никогда не видела Сета в таком состоянии, даже когда приходят экстренные новости. На работе он всегда такой уравновешенный!

– Это ужасно мило. – Торренс задумчиво разглядывает свой маникюр. – Патрик родился за четыре недели до срока, поэтому я дольше обычного пролежала в больнице. За мной хорошо ухаживали, доктора были замечательные, но мне не терпелось попасть домой. Когда нас наконец выписали, оказалось, что все свободное время Сет готовил. Ему даже пришлось купить дополнительную морозилку – в холодильник не помещалось!

Что ж, этот рассказ вполне согласуется с тем образом Сета, который сложился у меня за последние месяцы.

– Он был отличным отцом – да, в общем-то, и остается, – продолжает Торренс. – Мне всегда нравилось наблюдать его в роли папы.

При этих словах я неизбежно вспоминаю о Расселе. У меня не было времени обдумать долгосрочные перспективы наших отношений (если они вообще будут). Никогда еще не встречалась с мужчиной, у которого есть дети. Я их, конечно, хочу, однако не уверена, что готова к ним прямо сейчас. С Элоди мы виделись лишь однажды, и я, возможно, опережаю события, но уже задумываюсь, как она меня воспринимает и занимаю ли я вообще хоть какое-то место в ее мыслях. Готов ли Рассел втягивать дочь в отношения? Пусть и сказал тогда в Канаде, что хотел нас познакомить, это вовсе не значит, что он планировал проводить время втроем.

У Торренс звонит телефон.

– Это моя сестра. Новость, видно, пошла по семейным каналам. Я отвечу, ладно?

– Конечно!

Она уходит. Оставшись в одиночестве, я задумываюсь об абсурдности ситуации. Ко всему происходящему не имею никакого отношения (хотя, естественно, буду счастлива узнать, что у Роксаны родился здоровый малыш) – а уйти нельзя. Ведь меня позвала лично Торренс! Я пишу Расселу.

Не поверишь, где я!

В торговом центре – обыгрываешь детишек в аэрохоккей.

Отправляю гифку с Торренс – ту, где она отказывается от косяка:

Может, чуть попозже.

В больнице с Ливни.

Их невестка рожает.

Они отлично ладят!

Ты права – не верю!

Я фотографирую ему журнал. В ответ он присылает мне снимок телеэкрана, и я закусываю губу, чтобы не рассмеяться в голос: Рассел смотрит «Ловушку для родителей».

У нас с Э. киносеанс. Сейчас антракт – пожелала сделать карамельный попкорн. Сижу, жду, когда сработает пожарная сигнализация.

Как ей фильм?

Пока что недовольна отсутствием песен и плясок.

Согласна, недоработка.

Несколько раз делали паузу, чтобы разучить рукопожатие. Слава богу, ей пока не стремно смотреть кино с отцом. Не знаю, долго ли мне еще осталось.

Их совместный вечер представляется мне очень уютным – и не только потому, что они смотрят классный фильм. Картинка такая привлекательная, что даже страшно.

Метеодевушка?

Да?

Я по тебе скучаю!

От этой короткой фразы екает сердце.

Торренс, успевшая стянуть волосы в конский хвост, возвращается с двумя стаканами кофе.

– Надеюсь, поможет мне протрезветь, – поясняет она и вручает мне второй стакан.

Кто бы мог подумать, что я так растрогаюсь от кофе!.. Наверное, все дело в атмосфере родильного отделения.

Следующие двадцать минут мы разгадываем кроссворд в журнале для родителей. Потом возвращается Сет со связкой из семи воздушных шаров.

– Никак не мог выбрать, – покраснев, объясняет он. – Но вот этот мне больше всего понравился. – И он вручает Торренс шарик, на котором написано «СЧАСТЛИВЫЕ БАБУШКА И ДЕДУШКА».

* * *

Мы коротаем время за кроссвордами, рабочей перепиской и сомнительными сэндвичами из больничной столовой. Я уже не спрашиваю у Торренс, не лучше ли мне уйти. Хотя они с Сетом ладят, ей, видимо, спокойнее, что в компании есть кто-то третий – своего рода буфер. А может, она так пытается компенсировать для меня нехватку своего внимания. В любом случае я рада остаться.

В двенадцатом часу прибегает Патрик в медицинском халате.

– У нас родилась девочка! – объявляет он со счастливой улыбкой. – Пенелопа Роуз, или просто Пенни. И она, и Роксана чувствуют себя прекрасно!

Торренс с Сетом вскакивают и набрасываются на сына с объятиями.

– У нас родилась внучка! – со слезами на глазах восклицает Торренс. – Я стала бабушкой!

– Ты самая сексуальная бабушка в мире! – заявляет Сет и обнимает ее. Все происходит так быстро, что я даже не сразу осознаю: Торренс обхватывает его за плечи, Сет держит ее за талию, и они сливаются в горячем поцелуе, как люди, истосковавшиеся друг по другу за пять лет разлуки. От счастья я сама готова расплакаться!

Поздравив Патрика, прощаюсь – оставаться дольше было бы неуместно.

– Ты точно не хочешь на нее посмотреть? – спрашивает Торренс, продолжая обнимать Сета. Тот играет кончиком ее конского хвоста.

– Я и так достаточно