– Этот случай с Ферриганом… вы действительно считаете, что он связан… ну, вы понимаете?

– На данный момент ничего не могу сказать.

– Очень плохо, если так, – сказал Уэстон. – Очень плохо.

Он повернулся и ушел обратно в дом еще до того, как Фрай миновала ворота. Диана тут же услышала ворчливый голос миссис Уэстон и приглушенное бормотание в ответ, затем какой-то звучный хлопок.

Она села в машину и достала карту: хотелось как можно быстрее уехать отсюда и снова оказаться на холмах.

В отличие от Бена Купера, Фрай не испытывала горячего желания защищать неудачников – и уж тем более таких, как Эрик Уэстон. Она разозлилась и в то же время смутилась, обнаружив, что слова Уэстона не оставили ее равнодушной. Ее испугало, что несколько произнесенных им фраз так точно напомнили ей ее собственные чувства из сравнительно недавнего прошлого.

«Иногда мне было стыдно за себя, хотя я и знал, что ни в чем не виноват, – сказал он. – Но все вокруг стремились убедить меня в обратном. Абсолютно все».

– Все белые фургоны да белые фургоны, – говорил Джепсон, размахивая пачкой бланков протоколов. – Вы знаете, сколько здесь белых фургонов? Сколько их проехало здесь за два дня? Миллионы?

– Не более нескольких тысяч, – ответил старший инспектор Тэлби.

– И вы предлагаете проверить каждый? Вы хотите, чтобы мои люди разъезжали по всей стране, играя в игру «найди фургон»? Может, вы раздадите им книжицы «Обмануть всех» и прикажете не возвращаться, пока не найдут фургон с ржавой колесной осью?

– Ну, можно попросить местных полицейских поработать на нас.

– О да, конечно. Представляете, что скажет их начальство?! Они же до конца моей карьеры будут звать меня белофургонщиком.

– Это было бы весьма нехорошо с их стороны.

Старший инспектор Тэлби делал для главы подразделения обзор поступившей информации. Сведения поступали в большом количестве – информационный поток стремительно затоплял мегабайты компьютера. И ничто не связывало ни одного из известных им людей с окрестностями Девяти Девственниц в период пребывания там Дженни Уэстон. Если не считать смотрителя Марка Рупера. Ближе всех к месту происшествия находились рабочий с фермы Виктор Макколи, два молодых человека, живущих в карьере, и семейство Лича, все члены которого, занимаясь своими делами, свободно передвигались по ферме «Рингхэмский хребет».

Инспектор Хитченс принес карту Рингхэмской пустоши, на которой каждый человек из смены, дежурившей в тот день, отметил свое местонахождение. Проблема заключалась в том, что через пустошь пролегало слишком много тропинок. Поэтому вполне возможно, что кто-то мог пройти незамеченным. Белый фургон – совсем малость, но для начала хоть что-то.

– А вы подумали о Европе? – поинтересовался Джепсон. – Два дня, и этот ваш фургон может оказаться в любом городе доброй половины стран Европейского Союза. Вы собираетесь и туда послать людей? Хотите опорочить мое доброе имя еще и в европейской полиции? Боюсь, они начнут меня называть мсье Белый Фургон!

– Вряд ли дело дойдет до мсье, – заметил Хитченс. – Скорее всего, это «форд-транзит», а он производится не во Франции.

Джепсон мелодраматично вздохнул.

– Если я начну получать открытки от офицеров уголовной полиции со всей Французской Ривьеры, я хочу по крайней мере знать почему.

– В этом вряд ли есть необходимость, сэр, – произнес Тэлби.

– Если мы в ближайшее время не продвинемся вперед, то она обязательно возникнет, Стюарт. Хитченс, этот Мартин Стаффорд похож на человека, у которого есть белый «транзит»?

– Нет, сэр. Но кто знает?

– Действительно, кто? Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве не нам полагается знать о подобных вещах?

– Мы как раз сейчас выясняем, где находится Стаффорд.

– Меня также интересует свидетельница, сообщившая, что фургон, который она видела, был местным. Почему она так решила?

– Ей показалось, что она видела его и раньше, сэр. Грязный фургон со ржавой колесной осью. Она говорит, что хорошо запоминает такие детали. Когда мы ее расспросили, она сказала, что этот фургон ассоциируется у нее с животными.

– Как бы то ни было, мы все равно отрабатываем эту версию, – сказал Хитченс. – Проверяем фермеров и тому подобное. Между прочим, сегодня в Эдендейле базарный день. В городе множество машин. И все, что нам нужно, – это немного удачи.

– И кстати, мы заслужили ее, – заметил Тэлби.

Джепсон кивнул.

– Еще есть свидетель, видевший этот фургон у ворот фермы «Рингхэмский хребет». Так получается, что он все же приезжал к Уоррену Личу?

– Вполне возможно, – согласился Хитченс. – Но сам мистер Лич утверждает, что водитель мог ехать мимо его ворот по своим делам. Не стоит забывать, что там проходит дорога на пустошь. Мы тоже последние два дня проезжали там.

– Естественно, уничтожив все следы шин, – сказал Джепсон.

– Бывает.

– Да, мы всегда не прочь уничтожить кучу улик с самого начала, верно? Это мы умеем. И делаем, можно смело сказать, талантливо.

– По-моему, вы несколько преувеличиваете, сэр, – возразил Тэлби.

– Преувеличиваю? – переспросил глава подразделения. – Да нисколько. Вам никогда не приходило в голову, что, когда тело найдено, иногда полезно держать полицейских как можно дальше от места преступления? Возможно, тогда мы и впрямь получили бы лучшие результаты.

– А это идея, сэр, – сказал Хитченс. – Давайте предложим ее как специальный проект в отдел оперативного планирования.

– Я подумаю над этим. Кстати, есть еще жена Лича. Ведь именно она обнаружила предыдущую жертву, эту Крю?

– Верно.

– Стюарт, нельзя упустить ни одной версии, что подкидывает нам компьютер.

– Мы так и стараемся, сэр. О Личе я не забуду, пока мы полностью не исключим его из списка подозреваемых.

– Что там с дружками нашей жертвы?

– Все дали показания, кроме того, кто написал записку. И все отрицают, что писали ее. И ни один почерк не совпал.

– И почерк Стаффорда, кажется, тоже.

– Я послал образцы графологу. Почерки схожи только на первый взгляд.

– Значит, есть еще загадочный бойфренд. Вот его-то мы и будем искать, верно?

– Загадочный бойфренд, который ездит на белом фургоне? – уточнил Хитченс.

– Загадочный бойфренд, который ездит на белом фургоне «транзит» со ржавой колесной осью, у которого какие-то дела, связанные с животными, есть острый нож и пара ботинок, отпечатком которых мы располагаем. По-моему, все идеально, – подвел итог Джепсон. – А больше вы ничего не хотите на Рождество?