– Козулину? – Гальцева повернулась к нему, делая запахивающее движение.

– В морге.

– Кто в морге?

– Козюля.

– Что он там делает?

– Дегтярев его убил.

– Козюлю?! – Гальцева, казалось, не хотела в это верить.

– Вы его знаете?

– Ну, знала…

– А Стас мог его убить?

– Ну-у, если по пьяной лавочке…

– Может, он что-то про деньги говорил? Которые Козюля ему должен был?

– Козюля и без денег всем должен, – усмехнулась Гальцева.

– Как нам Стаса найти?

– Он в «Романтике» бывает…

– Нет его там… Всех взяли: Короткого, Архимеда, Шортика…

– А Стас ушел?

– И где-то прячется.

Кирилл кивнул.

– И вы думаете, что я вам скажу? – усмехнулась женщина.

– Вы же не хотите сесть за соучастие в убийстве?

– Это угроза?

– Это пожелание. И призыв к благоразумию.

– А убили Козулина?

– Козулина.

– Бедная Мария Сидоровна.

– Кто такая Мария Сидоровна?

– Моя первая учительница… Сначала Витя, теперь вот Яша…

– Мать Козулина?

– Очень хорошая женщина. И если я вам и скажу, то только из уважения к ней.

Прыгалев одобрительно кивнул, глядя на Кирилла. Если Гальцева сдаст Дегтярева, то алгоритм допроса был выбран удачно. А успех Кириллу нужен сейчас как воздух.

* * *

Обеденный перерыв еще только на подходе, но у Любы уже все готово. Знойная она женщина и отличная хозяйка. Голубцы в ее исполнении – просто песня. И не только голубцы.

Штанов ел, торопливо орудуя ножом и вилкой, а она влюбленно смотрела на него. На холодильнике работал телевизор. Где-то в каком-то районе спецназ участвовал в задержании начальника отдела внутренних дел. Но Любу это не интересовало, казалось, сейчас она могла думать только о своем муже.

– Я тоже сегодня оборотня в погонах арестовал, – с гордостью сказал Штанов.

– Да ты у меня герой! – сказала она, обласкав его взглядом.

И языком по губам провела.

– Ну, почти арестовал.

Постановление на арест еще пока не готово, но будет обязательно.

– Это даже лучше.

– Что лучше?

– Почти герои почти не рискуют. А ты мне нужен живой!

– Это понятно.

– Ты мне нужен прямо сейчас! – Глаза у Любы вспыхнули, как у мартовской кошки на мартовскую ночь.

– Но мне же на службу!

Штанов стремительно поднялся, но Люба уже стояла на ногах. И руками давила ему на плечи, заставляя сесть. Только он подчинился, как она забралась к нему на колени. А под халатом у нее живая огнедышащая плоть.

* * *

Слава Дольцев жил в старой хрущевке, в четвертой по счету квартире. У первого подъезда сидели какие-то парни, один вроде бы ничего на внешность, домашней выпечки, а двое других типичные дегенераты, возможно, на генном уровне. Бывают такие комбинации: отец алкоголик, мать проститутка. Или: отец уголовник, а мать и проститутка, и алкоголичка. И дети – жертвы пьяного зачатия. Сколько таких Вадим повидал в своей жизни.

– Эй, ты куда, красотка? – спросил один, стремительно поднимаясь со скамейки.

– Отвали! Мне к Славику! – Марина махнула рукой, но дегенерат и не думал отходить в сторону.

– Я за него! – со скамейки поднялся второй, с толстой, бугрящейся кожей на узком лбу.

– Славик тебе яйца оторвет! – останавливаясь, сказала Марина.

– А ты кому что оторвешь? – спросил дегенерат, агрессивно надвигаясь на Вадима.

И тут же его нос оказался между пальцами. И сжал Вадим эти пальцы со всей силы: тут полумерами никак не обойтись.

– Ты че! – загундел дегенерат, от боли опускаясь на корточки.

Его дружок должен был наброситься на Вадима, но почему-то решил отыграться на Марине. Одно слово – дегенерат.

Но Марина перехватила его руку, потянула на себя и взяла на рычаг, заставив придурка выгнуться в спине.

– Больно, мля!

Парень с более-менее располагающей внешностью осторожно поднялся со скамейки и направился к подъезду.

– Стоять! Полиция! – крикнула Марина.

Но парень продолжал иди.

– Буду стрелять! – пригрозил Вадим.

Парень остановился.

– Слава где? – спросила Марина.

– Да нет его, вчера уехал, – заговорил дегенерат, которого она держала на заломе.

– Куда? С кем?

– Да не знаю.

– Я… Я… – закивал парень, которого Вадим продолжал держать за нос.

Пришлось его отпустить, но тут же заломить руку за спиной. Чтобы надежды глупость не питали.

– Где?

– Да заехали за ним.

– Кто?

– Не знаю.

Вадим достал из кармана фотографию Дегтярева.

– Он?

– Вроде…

Изображение Дольцева можно было не доставать: Валентина Гальцева его уже опознала. Осталось только взять парня. Но как это сделать, если он сейчас на выезде с Дегтярем и Касымом?

– А позвонить ему можно?

– Не знаю…

Вадим усилил нажим на руку, парень скривился от боли.

– Васян знает!

– А Васян где?

– Да вон он!

Из подъезда стремительно выходил высокий худой парень с широкой костлявой грудью. Заметив своих дружков и оценив композицию, в которую поставила их неумолимая судьба в лице уголовного розыска, он повернул было назад.

– Стоять!

Вадим бросил дегенерата и рванул за беглецом. Но тот заскочил в квартиру на первом этаже и захлопнул за собой дверь. Чуть погодя появился лейтенант Кононов, ведущий в поводу пойманного «коня», который пытался удрать через балкон. Не зря оставили лейтенанта с другой стороны дома. Всегда так делали, если численность позволяла.

– Где Дольцев? – спросил Вадим.

– Я не знаю, – буркнул Васян.

– А мы знаем – с Дегтярем и с Касымом. И если они еще кого-то убьют, ты, парень, сядешь вместе с ними.

– Ну, может, и убьют, – глядя куда-то в сторону, вздохнул парень.

– Что значит «может»?

– Слава эсэмэску пригнал… Что-то не так там у них…