их следы. Мне стало ясно, что ты, молодой капитан, временно потерял троих товарищей, и когда матрос Бройт попытался сбежать, я его воротила…

— Он не пытался сбежать. Он просто пошел искать дядюшку Сарво, вдову Менгден и Ганса, — сказал на это Георг. — Он славный матрос, он меня в беде не бросил… ну, в общем, он — мой матрос, мне с ним разбираться… и я через два года буду его капитаном…

— Да, ты будешь хорошим капитаном, — согласилась девушка. — А теперь мне надо уходить. Стелла Марис ждет… я уже позвала ее…

— Куда?!. Куда уходить?!.

— В море. Куда же еще? К Звезде Морей. На тот берег за седьмой мелью, где живут спасенные…

— Я тут, — раздался женский голос.

Стелла Марис вышла из-за дерева — такая, какой являлась обыкновенно морякам, босая и в длинном синем плаще.

— Матушка, я все выполнила, я дважды соткала твой белый крест, но иначе бы не справилась, и я прошу за этих вот… — Нелле выпустила из подола восемь утти. — Нельзя ли нам шкодников этих приютить? Они ведь действительно могут на суше попасть в беду.

Утти сбились в стайку и испуганно глядели то на Нелле, свою заступницу, то на женщину в синем плаще.

— На чьей вы стороне? — спросила их Стелла Марис.

— Да как сказать… Шкодим вот потихоньку. Большого зла не творим, так что, значит, вроде не на его стороне. Но и большого добра не творим, — смущенно ответил один из утти. — А бывает, что и помогаем, если приходит срок помогать… Как людишки, то есть… так вот и живем… как они — так и мы…

Шкодливое племя с надеждой уставилось на Стеллу Марис — коли она покровительствует людишкам со всеми их причудами и недостатками, то, может, и тех, кто под палубой, пожалеет?

— Это ты правду сказал, — согласилась она. — Хорошо, Нелле, я их забираю. Идем, милая.

И тут заговорил Георг.

Всякий, увидевший Стеллу Марис, может ее о чем-то попросить, но Георг совершенно забыл о всех своих мечтах и желаниях.

— Нелле! — сказал он. — Неужели мы больше не увидимся, Нелле? Так не должно быть!

Там, где только что стояли Стелла Марис, Нелле и прижавшиеся к ногам девушки утти, явилась пенная морская волна — может статься, лишь морок, видимость, явление из иного мира. Волна отхлынула неведомо куда — и на тропе остались только Ганс и Георг.

— Ганс, что же ты молчал? Почему не удержал ее? — в отчаянии спросил Георг.

— Кого, юнкер Брюс? Разве тут кто-то был? — спросил удивленный Ганс.

Георг повесил голову. И тут явилась еще одна волна. Не бурная пенистая, а легонькая, золотисто-зеленоватая, с рябинкой, испускавшая свет.

И она положила к ногам молодого капитана серебряную миртовую ветку.

Рига

2012

Монах и кошка

Кайдан

Часть первая

Темным зимним вечером накануне последнего дня двенадцатой луны направлялась по извилистой и почти неразличимой в сугробах дороге вверх, к горному монастырю, небольшая процессия — слишком скромная для знатного паломника, но при том достаточно нарядная. Да и кто бы собрался в такую скверную погоду навещать столь отдаленный от столицы монастырь?

Впереди ехали на сытых лошадях вооруженные и тепло одетые кэраи, за ними носильщики, скользя и оступаясь, тащили небольшие носилки. Замыкали это шествие двое всадников — один совсем еще юный, другой раза в два постарше. Первый был молодой господин, Минамото Юкинари, второй — старший кэрай, возглавлявший его свиту, любимец старого господина — Кэнске.

Холодный ветер задувал в широкие рукава одежд, и хотя были они подбиты ватой, как положено в это время года, но тело пронизывал нестерпимый холод.

Однако юноша и старший кэрай, как видно, больше заботились не о себе, а о тех, кто ехал в носилках. Всякий раз, как носильщик спотыкался, молодой господин в испуге порывался сам ухватиться за украшенные резьбой ручки, но Кэнске деликатно отстранял его и сам поддерживал сверху раскачивавшийся кузов.

— Скоро он будет, этот монастырь? — сердито спросил юноша. — Уже ночь наступила, а мы все взбираемся вверх да вверх! Что же он, на облаке построен, твой монастырь?

— Я узнаю кривую сосну на повороте, — ответил кэрай. — Теперь уже совсем близко. Не больше половины ри. Берегитесь, господин!

Но Минамото Юкинари не уберегся — огромный ком снега свалился с ветки прямо за воротник его роскошного наряда. Юношу прямо передернуло, а испуганный конь под ним метнулся в сторону от тропы.

Ежась и поводя плечами, между которыми протекла струйка талой воды, Юкинари сладил с конем и подъехал к самым носилкам.

— Ведь ничего не случится, если я чуть приоткрою занавеску? спросил он у Кэнске. — Вряд ли в маленькую щелку так уж сильно надует…

— Не стоит так волноваться, молодой господин, — усмехнулся кэрай. — Здоровью вашего сокровища ровно ничего не угрожает.

Минамото Юкинари заглянул в носилки.

Там, закутанная по уши в тяжелые многослойные одежды, сидела девушка лет четырнадцати. Подол верхнего платья она накинула на голову и видны были только губы и самый кончик носа.

— Как ты там, Норико? — грубовато спросил юноша. — Не замерзла?

— Не стоит молодому господину обо мне беспокоиться, — выглядывая из-под края платья, ответила девочка. — Я же выросла на побережье и не боюсь холодного ветра!

— А как себя чувствует госпожа кошка?

— Госпожа кошка пригрелась и спит. Я держу ее под складками рукавов… показать молодому господину?

— Не надо, Норико, не смей! Если госпожу кошку прохватит холодным ветром и она заболеет, мне лучше домой не возвращаться, да и тебе достанется.

— Я знаю, — сказала девушка. И покрепче прижала к себе зверька.

Минамото Юкинари опустил край занавески.

— Как медленно мы движемся, — пожаловался он. — Если бы не носилки, мы два дня назад были бы в Хэйане! Мы уже пропустили праздник изгнания злых духов, пропустим Поклонение четырем сторонам, и будет чудом, если мы успеем к первому дню Крысы!

— С носилками или без них, но снегопад все равно задержал бы нас, — возразил кэрай. — Даже не представляю, как в такую погоду люди выйдут в день Крысы на луга собирать семь первых весенних трав… Однако вот и монастырские ворота!

— Я не вижу.

— Зато я вижу! Эй, там, впереди! Стойте! Пропустите вперед молодого господина!

Минамото Юкинари с трудом объехал носилки и оказался во главе своего маленького отряда. Кэрай Кэнске последовал за ним и ударил кулаком в ворота.

— Открывайте! —