– Я свадьбу принцессы видела. По телевизору, – заявляет, заговорщицки подмигнув. – Только вы красивее.

Не спорю с ребёнком, потому что приятно быть красивее принцессы. Почему и нет? Я и правда, симпатичная – вон, Вадим такими глазами восхищёнными смотрит, что у меня весь скелет каждый раз в студень превращается.

– Я схожу к Рагнару, можно? – спрашивает Настя, а в глазах надежда и слепое обожание.

Всё-таки этот пушистый рецидивист умеет покорять сердца.

Когда Настя убегает, я собираю со стола тарелки. Напеваю себе под нос глупую песенку, пританцовываю с подносом в руках, совершенно не замечая, что давно уже не одна.

– Обещай, что станцуешь для меня.

Я больше не пугаюсь, когда Вадим вот так незаметно подкрадывается – привыкла. Мне даже нравится это – вот, что делает с людьми влюблённость. Никакого чувства самосохранения.

– И да, собирайся, вечером мы уезжаем, – напоминает Вадим. – Никаких возражений я не принимаю и слышать ничего не хочу.

– Надолго?

– Хотелось бы навсегда, но пока три дня хватит, – усмехается и, поцеловав меня в губы – жарко и многообещающе, – покидает двор, насвистывая.

Бросаю в машину полупустую спортивную сумку с вещами и захлопываю багажник. С каждой минутой безумная идея увезти Катрин подальше от этой заколдованной на проблемы деревни кажется мне привлекательнее. Мне надоело, что здесь нет ни одного уголка, где можно было бы побыть наедине – без сложностей, нежданных визитов и неожиданных посетителей.

Надоело.

Нет, я не возражаю против помощи страждущим, но и сам почти дошёл до ручки, когда ещё пара таких дней и взорвусь.

– Куда мы едем? – интересуется Катрин. Не нужно быть экспертом, чтобы догадаться: она сильно нервничает. – Ты так и не сказал.

– Это так важно?

Пожимает плечами и закусывает губу, словно не даёт себе возможности возразить. Она борется с собой и своим непредсказуемым характером, а я в душе праздную маленькую, но победу.

Люблю ли я покорных женщин? Наверное, нет. Просто я не слишком привык, чтобы меня выбивали из седла так резко и настолько часто, как это делает Катрин своими выходками.

Но, чёрт возьми, с ней рядом быть – круто, хоть и ощущение, что задницу поджигает рвущаяся наружу вулканическая лава.

– Если боишься, что я продам тебя в рабство, то зря. Потому что ни один рабовладелец с тобой не справится.

Катрин шутливо показывает язык, а я обнимаю её за шею, вдыхая аромат волос. Что-то цветочное, едва уловимое, а для меня так пахнет счастье. Романтическая хрень, которой я всегда был не слишком подвержен, но с фактами не поспоришь: меня ведёт от Катрин так, как не вело ни от кого и никогда.

– Ох уж эти твои шуточки… несмешные.

– Неужели? – удивляюсь и отпускаю Катрин, чтобы распахнуть поскорее двери и уехать наконец-то отсюда. – Мне всегда говорили, что я юморист хоть вот прям сейчас на сцену.

– Тебе льстили, – снова показывает язык, а я смеюсь. – Точно говорю. Потому одумайся, пока не поздно.

– Прошу занять своё место, через минуту наш экипаж отправляется.

Катрин хихикает, будто бы ей пять лет, и плавно ныряет на пассажирское место, в качестве контрольного выстрела в моё либидо чуть оттопыривает упругую задницу. У неё фантастическая фигура: ладная, аккуратная и небольшая грудь – как раз то что нужно. Пусть Катрин, чувствую это, и не слишком ею довольна. Плевать, я-то в восторге – терпеть не могу коровье вымя за пазухой.

– Пристегнись, нечего мне тут в камикадзе играть, – почти требую, а Катрин фыркает и всё-таки защёлкивает замок ремня безопасности. – Вот так бы сразу.

– Если ты решил меня увезти, чтобы проявить замашки тирана, то я лучше останусь здесь. У бабули ещё гамак нелёженый и варенье неедено.

Смеюсь, заводя мотор, и сдаю назад, чтобы выехать коротким путём на нужную мне дорогу. Пусть Катрин бурчит и фыркает, спорит со мной или критикует, мне охренеть как хочется поскорее остаться с ней наедине. И чтобы никто не мешал, а не то в тюрьму сяду за убийство с особой жестокостью.

– Вот так людей и похищают, – философски замечает Катрин, глядя в окно на пролетающие мимо деревья.

– Вот так и похищают, ага, – смеюсь и выкручиваю болванку стереосистемы, чтобы музыка звучала погромче.

Мой выбор музыки Катрин явно не устраивает, она морщится и сопит, а я жестом предлагаю выбрать ей мелодию по вкусу. Мне плевать, что именно будет сейчас играть – мне вообще на многое сейчас плевать.

Хриплоголосый певец принимается вещать о своей тяжёлой мужской доле, и Катрин подпевает ему со всем пылом. Нажимаю на кнопку, стекло опускается, и моя девочка высовывается из окна, старательно выводя фальшивые рулады. Кажется, мужик в едущей по соседней полосе машине испуганно вздрагивает и прибавляет скорость, норовя любыми способами оторваться от нас.

Хохочу во всё горло, а Катрин продолжает концерт для ни в чём не повинной публики. Густая растительность за окном превращается в золотистые пшеничные поля, за ними виднеются озёра, и я сворачиваю на неприметную дорогу, в конце которой ждёт наше временное пристанище.

– Красиво тут, – говорит Катрин, когда петь надоедает. – Никогда здесь не была.

– Я тоже, – признаюсь, а моя певица удивлённо вскидывает бровь. В глазах немой вопрос, и я продолжаю: – В век развитого туристического бизнеса и Интернета можно арендовать жилище хоть на Марсе. Хотя нет, на Марсе нельзя, но хотелось бы.

Катрин кивает и лезет в сумочку, а достав телефон из неё, хмурится.

– Тут связь, что ли, не ловит?

– Не ловит, – подтверждаю, а Катрин почёсывает кончик носа, о чём-то размышляя. – Это было основное условие при выборе жилья на эти три дня.

– Хм… а если случится что-то? В клинике твоей или с родителями… ну, мало ли?

– Ничего не случится. Вот ещё, о проблемах думать. Представим, что мобильные телефоны ещё не изобрели. Такое себе путешествие в прошлое.

Катрин расцветает улыбкой и бросает ставший бесполезным телефон на дно сумочки.

– Ты знаешь, а мне нравится эта идея: провести несколько дней в отрыве от цивилизации.

И слава богу, а то, признаться честно, переживал.

– Ну, цивилизация, допустим, там будет. Просто мобильные не ловят. А во всём остальном – полный фарш.

– То есть в реке мыться не придётся? И греть еду на дровяной печи? – смеётся, а мне кажется, что и с этим Катрин справилась бы. Для неё вообще нет ничего невозможного.

А ещё почему-то вспоминается напутствие мамы: «Если найдёшь девушку, с которой будет комфортно молчать, не упусти».

Дорожка впереди петляет, становясь всё уже, пока не упирается в высокие ворота. Последний раз сверяюсь с навигатором и убеждаюсь, что путешествие окончено.