– Судя по тому, что батарея села и вам свежую передали, много ты чего уже успел передать. Стало быть, твой единственный шанс – все чистосердечно рассказать и помочь следствию.

– Согласен при одном условии – сохранить жизнь.

– Это будет зависеть от того, насколько полны и правдивы будут твои показания.

Радист посмотрел на часы, мимолетный взгляд, но Федор заметил.

– Когда сеанс радиосвязи?

– Через час.

– А запасной?

– В восемь утра.

Надо поторапливаться. Если сотрудники НКВД будут расторопны, до утра можно подготовить дезинформацию и пустить в эфир. Конечно, при условии сотрудничества радиста со следствием. У каждого радиста свой почерк и его прекрасно знают в немецком радиоцентре. Подменить нашим радистом не получится. Но он может работать под контролем. Единственная закавыка – условный знак и шифр.

– Где шифровальный блокнот?

– Мне уже готовые группы цифр давали. Шифрблокнот ни разу не видел. По-моему, ключом является книга.

На книжной полке стояло два десятка книг. Какая из них является ключом?

– Постарайся вспомнить какая? Ну хотя бы обложка – синяя, черная, белая?

– Я не видел. Но дважды он при мне ставил книгу на стеллаж. А сам читать не любил.

Радист наблюдателен, в этом ему не откажешь.

– Щеголев, бегом к грузовику. Пусть подъезжает.

Боец стремглав кинулся на улицу. Федор был доволен, он свою часть работы выполнил. Если у следователей и оперативников есть желание и мозги, радиста можно раскрутить. Главное – согласие работать и ключ.

Обоих агентов погрузили в грузовик, туда же рацию, сидор с деньгами и батареей. Когда в райотдел приехали, Федор потребовал у дежурного офицера:

– Начальнику звони, дело срочное.

– Агенты и рация здесь, зачем торопиться?

– Про радиоигру слышал?

– Какая игра, немцы у города! Завтра шлепнут их, и вся игра окончена.

Приказывать дежурному Федор права не имел. Только шикарная многоходовка пропадает. А кроме того, надо узнать, кто еще в городе из агентов или предателей есть. Это очень важно, иначе немцы будут получать разведывательную информацию.

Федор с погранцами отправился продолжать службу. Вроде простая вещь – патрулирование, а пользу принесло. На ночное время действовал комендантский час. Имели право передвигаться по городу только военнослужащие в составе подразделений или гражданские со спецпропусками. И каждое патрулирование или проверка документов на постах приводили к успеху. Вылавливали дезертиров, спекулянтов продуктами, которых в городе не хватало, периодически встречались лица с поддельными документами.

Один раз его погранцов подняли по тревоге. Вместе с бойцами истребительного батальона по приказу начальства проводили облаву в городском парке. Площадь велика, есть почти глухие места, где можно спрятаться. Задержали двоих беспризорников и троих воров с награбленным добром, воров сразу расстреляли, вина очевидна. А беспризорников сдали в детский дом. Большую часть детей уже эвакуировали, но почти каждый день поступали новые, чаще сироты.

Между тем немцы усиливали напор на город. Наши войска вели упорные и кровопролитные бои за окружающие город деревни – Тимянку, Минчу, Севрюни, Семеновку, Поканобичи.

Но численность войск 21-й армии и истребительных батальонов была намного меньше двадцати пяти гитлеровских дивизий. Причем полнокровных, укомплектованных боевой техникой, не страдающих от нехватки боеприпасов и продовольствия. Танки, пехота, артиллерия и авиация немцев действовали согласованно и оперативно благодаря насыщенности войск радиосвязью. За несколько дней, с 14 по 19 августа, немцам удалось перемолоть огнем значительные силы РККА. Немцы понесли огромные потери – до 80 тысяч солдат и офицеров, около двухсот танков. РККА в боях за Гомель потеряла только пленными 78 тысяч бойцов. Немцам достались трофеи – 144 танка и более 700 пушек.

Немцам удалось просочиться на окраины города утром 19 августа. В самом городе сопротивление им оказали только особый батальон Гомельского гарнизона майора Н.С. Исаева, ополченцы, милиция и подразделения НКВД, в том числе бойцы войск по охране тыла. Только как противостоять танкам и самоходкам, если у тебя в руках стрелковое оружие?

Погранцы бывшей заставы во главе с Федором заняли оборону у кроватной фабрики, вернее – у ее разрушенных корпусов. Городской бой – один из самых сложных видов боя. Противники могут находиться в соседних зданиях, на расстоянии броска гранаты. Немцы продвигались по улицам. Если встречалось активное сопротивление в виде пулеметного гнезда, пехота пряталась, вызывала по рации танк или самоходку. Два-три выстрела, путь расчищен и снова пехота занимает квартал за кварталом.

У погранцов отряда Федора только винтовки и ручной пулемет. Когда в конце улицы показались пехотинцы в серых мундирах, Федор приказал:

– Огня без команды не открывать! Подпустим поближе и залпом.

Немцы сначала осторожничали, перебегали от дома к дому. Потом, не встречая сопротивления, осмелели, высыпали на середину улицы. Дистанция – двести метров.

– Бойцы. Прицел двести, заряжай!

– Огонь!

Заработал ручной пулемет, грохнул нестройный залп. Немцы сразу понесли потери. Кто уцелел, бросились к домам, за деревья в отрытые горожанами щели для защиты от бомбардировок.

И никакого ответного огня. Через десять минут послышался рев танкового мотора.

– Бойцы, всем покинуть позиции. Через двор в соседний корпус – бегом!

Соседнее здание было наполовину разрушено бомбой уже месяца полтора назад. Федор присмотрел его еще до боя, как запасную позицию. Правда, обзор и углы обстрела оттуда хуже, но это лучше, чем рыть окопы. От пуль кирпичные стены защищают хорошо, но не от снарядов.

В конце улицы показалась самоходка, пуская сизый дым, доползла до ее середины. Долбануть бы ее, да нечем, у бойцов даже противотанковых гранат нет. А под огнем немецкой пехоты к самоходке не приблизишься, если бы и были гранаты.

К самоходке метнулся пехотинец. Наверное офицер и фельдфебель. Сейчас целеуказание дает. Через минуту самоходка открыла огонь. Снаряды били в опустевшее здание. Огонь, дым, пыль. Но все впустую. Самоходка выпустила десяток снарядов. Едва пушечная стрельба стихла, пехота поднялась в атаку.

Погранцы не стреляли, ждали приказа. Федор выжидал, когда немцы подберутся поближе. Каждая пуля его бойцов должна найти свою цель. Он замыслил сделать два-три залпа и сразу покинуть позицию. Самоходка стоит на месте и ее экипаж сейчас наблюдает за зданиями. И через секунды, после огня из зданий, уже выстрелит. Терять своих людей Федор не хотел. Не стоит проявлять геройство, упорствовать и нести потери. Его задача, как командира, – нанести противнику максимально возможный урон, сохранив жизни своих бойцов.