– Парни! По моей команде делаем по два прицельных выстрела и сразу уходим за здание.

Расчет на быстроту. На самоходке 50-мм пушка, больших разрушений кирпичному зданию не нанесет, но укроет от огня.

– Огонь!

Один дружный залп, второй. Захлебывался огнем ручной пулемет.

– Уходим!

Бойцы успели выскочить на лестничную площадку, как разорвался первый снаряд, но уже в пустом помещении. Пока бежали по лестнице вниз, разорвался второй. Федор еще подумал: «Очень быстро, экипаж хорошо подготовлен, с таким темпом шесть-восемь снарядов в минуту могут выстрелить. Какой же боезапас на самоходке? Сорок-пятьдесят-шестьдесят снарядов?»

Выбрались из здания, залегли. Как только выстрелы стихли, Федор скомандовал:

– Первое отделение – направо, второе – налево. Немцы сейчас в атаку поднимутся. Три выстрела делаем и за здание. Вперед!

Предчувствие его не обмануло. Немцы уже бежали к зданию. Его погранцы залегли.

– Огонь!

До немцев не более ста метров. Федор сам прижался к стене здания для остойчивости, открыл огонь из автомата короткими очередями. До этого момента он не стрелял. «ППД» был создан под пистолетные патроны пистолета «ТТ», дальше ста метров стрелять бессмысленно, только попусту переводишь патроны. С удовлетворением увидел, как его выстрелы достигли цели. Двоих пехотинцев точно убил. Всего же на улице после неудачных атак валялись около полусотни трупов пехотинцев, его же погранцы потерь пока не понесли.

– Уходим!

Погранцы забежали за здание. Федор осторожно выглянул из-за угла. Немцы решили сменить тактику. Самоходка решила выдвинуться вперед. Вернее, это не самоходка была, а штурмовое орудие «Stug III» довоенного выпуска, на базе танка «Pz Kpfw III». Имело такой же корпус, ходовую часть, пушку, только вместо вращающейся башни – неподвижную рубку. В сороковом и сорок первом годах немцы выпустили 732 машины модификации А, В и Е. Пулеметов данные штурмовые орудия не имели. Только в 1942 году на модификации «Ausf G» он появился.

Самоходка двинулась вперед. По трупам своих солдат, что лежали на проезжей части, не поехали. Самоходка свернула в сторону. Круша заборы, хозяйственные постройки, двинулась по участкам частных домов. Самоходка решила обогнуть здания и расстрелять защитников. Отступать или стоять до конца? Приказа отступать не было, командование надеется на его заставу. Федор приказал пулеметчикам:

– Отсекайте пехоту от самоходки. На второй этаж! Остальным собирать тряпье! – Бойцы сначала его не поняли. Федор пояснил: – Старые брошенные телогрейки, еще лучше промасленные тряпки. Быстро!

Уж чего, а ветоши и промасленных тряпок на любом предприятии всегда хватало. Уже через несколько минут бойцы принесли ведро с ветошью и изодранную промасленную робу.

– У кого зажигалки? Ко мне.

Таких нашлось трое. Федор подозвал к себе Агаркова и Борисова. Это самые его подготовленные бойцы.

– Парни, вам трудное задание. Думаю, сейчас сюда заползет самоходка. Пехоту мы от нее отсечем. Заберитесь на нее сзади, это самое безопасное для вас место. Тряпье на моторный отсек и на верх башни, там смотровые щели. Тряпье поджечь и сразу отбегать.

– Товарищ лейтенант, – подал голос Агарков. – Она же железная, не загорится.

– Не загорится, – кивнул Федор. – Только экипаж от дыма задохнется. Или люки для вентиляции откроет, если сдохнуть не захочет. Тогда туда гранату.

Противопехотные гранаты были, две штуки.

Каждому бойцу по одной вручили. Самоходка уже близко. Несколько пехотинцев бежали за ней, укрываясь за корпусом.

– Задачу поняли?

– Так точно!

– Пока найдите себе укрытие, только не в воронке или окопе, иначе гусеницами раздавит.

А Федор к погранцам:

– Первое отделение – обойти здание справа. Не высовываться, залечь. Как только самоходка рядом будет, бейте по пехоте. Второе отделение – на второй этаж. Задача – если кто из пехоты уцелеет, перебить!

Бойцы кинулись выполнять приказ. Федор тоже в здание забежал, устроился на лестничной площадке между первым и вторым этажами.

Сейчас главное – уничтожить или отсечь немецкую пехоту от самоходки. Самоходка без пехоты в городском бою легкая цель, если есть противотанковые гранаты. Но они попробуют ее обездвижить или поджечь, уж как получится. Шансов не много, но при удаче все может получиться.

Из-за зданий справа послышалась винтовочная стрельба. Потом в дело пошел ручной пулемет. Несколько коротких очередей и взрыв. Пулемет смолк. Через несколько минут слева послышался нарастающий звук мотора, из-за угла здания показался серый угловатый корпус штурмового орудия. Артиллеристам бы отойти назад, да самоуверенность и гордость мешали. Как же – они, арийцы, высшая раса и отойдут перед варварами? Тем более опыт предыдущих кампаний – польской, французской, не научил немцев быть осторожными.

Самоходка проползла во внутренний двор, остановилась. Экипаж осматривался в приборы в поисках достойной цели. К боевой машине метнулись две фигуры. Федор отлично видел своих бойцов, переживал за них. Борисов взобрался на моторно-трансмиссионное отделение, высыпал из железного ведра промасленное тряпье на жалюзи, стал чиркать зажигалкой. Агарков по каткам залез на самоходку сбоку, уселся прямо на крышу рубки. Разложил тряпье, поджег. Промасленная ветошь вспыхнула сразу. Пламя невелико, но дым – густой, черный, едкий, повалил сразу. Взревел мотор, самоходка крутнулась на месте, пытаясь сбросить с себя погранцов. Борисов спрыгнул сам, побежал в сторону длинного склада, подпрыгнул, уцепился за козырек над низкими воротами, подтянулся и вот он уже на крыше. Изнутри самоходки приглушенно хлопнули два пистолетных выстрела. Экипаж пытался поразить Агаркова. В любой бронетехнике есть амбразуры для стрельбы из личного оружия. При ненадобности они прикрыты стальными пробками на железной цепочке. Но Агарков находился в мертвой зоне. Сейчас ему прыгать с самоходки нельзя, поразят из пистолета. Агарков это понял, вцепился одной рукой в поручень. А дым все гуще, боец кашлять начал. Дым через вентиляцию и смотровые щели в самоходку стал проникать.

В отличие от наших танков «Т-34» и «КВ», а затем самоходок на их базе – «СУ-85», «СУ-100» и прочих, у которых двигатели дизельные, у немцев вся бронетехника с самого начала и до конца войны работала на бензине. Пары его легко воспламеняются, уж больно качественный бензин летуч. Вот и сейчас над моторным отсеком показалось пламя. Сначала робкие синие язычки, потом вверх рванулось красное пламя. Бронетехника, хоть и железная, горит быстро. Топливо, масла, резина, тканевая оплетка проводов горит жарко, стремительно, с чадом и дымом. Не успел выбраться из бронемашины через тридцать секунд, сгоришь живьем. Немцы это осознали. Приоткрыли люк, высунулся ствол пистолета. Но Агарков уже готов был к такому повороту событий. Выстрелил из винтовки в образовавшуюся щель. Люк захлопнулся, Агарков пробежал по горящему моторному отсеку, спрыгнул с кормы, пополз к зданию. Федор прицелился из автомата на самоходку. Мотор ее взревел, она дернулась назад. Самоходчики решили заползти на машине за угол здания, где их могут прикрыть от огня свои пехотинцы. Проползли пару десятков метров, и мотор заглох. Откинулись люки – верхний, а также боковой, между гусеницами, над катками. Оттуда стали выбираться самоходчики в черных комбинезонах. Федор из автомата открыл по ним огонь. Со второго этажа из винтовок его поддержали погранцы. Оба самоходчика погибли сразу. Борисов с крыши выстрелил еще по одному. Федору и погранцам в здании не видна правая часть самоходки, а Борисову – как на ладони. Федор попытался вспомнить – три человека в экипаже или четыре? Борисов выстрелил еще раз. Значит, было четыре. Самоходка быстро разгоралась. Через пару минут во дворе бушевал факел, потом жарко ахнуло. Это взорвался боезапас.