– Ты в порядке?

Это было наутро, и Марс смотрел на Декера через стол в обеденной зоне «Резиденс Инн».

– В полном, а что?

– А то, что когда я проснулся, ты был в санузле. И мне показалось, унитаз пугал.

– Показалось, наверное. Желудок у меня в самом деле пошаливал, но не более.

– Я постучал в дверь, разве ты не помнишь? Спрашивал, все ли в порядке.

– Ты-то сам в памяти был? Я тебе сказал, что все нормально, и ты тогда ушел к себе в номер. А до этого вырубился у меня на кровати. Наверное, был не совсем в себе, когда ко мне ломился.

Марс некоторое время изучающе смотрел, а затем пожал плечами.

– Ты все сидел, сидел. Меня и накрыло.

– Я все прокручивал, пытался внести смысл в то, что вроде бы не имеет смысла.

– Например?

Декер вкратце изложил то, о чем думал прошлой ночью.

– Хорошо, допустим, их не стало около половины девятого. А звонок поступает через час, – сказал Марс. – По опыту я знаю, что час для криминального расследования значит невероятно много.

– На самом деле час и пять минут, потому что звонок на 911 поступил в девять тридцать пять. Но медэксперт не смог установить время смерти до минуты, поэтому налицо по меньшей мере часовое расползание.

– А что дословно говорилось в звонке на 911?

– Что из дома Ричардсов, типа, доносились подозрительные звуки. Какие-то вопли, а затем выстрел.

– Но такое невозможно. Они не были убиты в девять тридцать пять.

– Нам неизвестно, слышал ли тот человек действительно выстрел или что-то еще. И неизвестно, был ли это выстрел, который кого-то убил, или просто «ба-бах».

– Мертвые вообще-то не вопят.

– Пусть так, но кто может сказать, что в это время в доме не было еще кого-нибудь, кто кричал, и именно этот момент услышал звонивший?

– Кто же это мог быть?

– Без понятия. В том числе и насчет того, существует ли такой человек. Но есть еще одна мысль.

– Поделись.

– Эбигейл Ричардс была задушена, а не застрелена. С чего бы?

– Ты имеешь в виду, почему ее не застрелили, как остальных, – ведь убить пулей вроде бы проще, чем душить?

– Ну да.

Марс призадумался, а затем мотнул головой:

– Сдаюсь.

– Когда ты стреляешь, ты не переносишь свою ДНК под чьи-то ногти. А когда душишь, такая возможность появляется.

– Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что кто-то каким-то образом взял часть ДНК с кожи Хокинса и поместил ее под ногти девчонки – так, что ли?

– Выходит, да.

– То есть такое вообще возможно?

– Безусловно. А у Хокинса на руках наблюдались царапины. Значит, с ним что-то случилось. Я думаю, что именно тогда у него и была взята ДНК, чтобы ему ее инкриминировать.

– Но если б кто-то его, скажем, поскоблил, а потом взял ту кожу и, например, кровь и волосы и поместил их потом под ногти Эбигейл, то разве часть ДНК того человека не засела бы также под ее ногтями?

– Вероятно, но не обязательно. Все зависит от того, как это делалось. В любом случае анализ ДНК того времени подтвердил, что под ее ногтями оказалась ДНК именно Хокинса.

– А отпечаток пальца? Его тоже можно было туда поместить?

– Ну а почему нет. Вообще, случаи с подделкой отпечатков фиксируются довольно редко. Гораздо проще их сфабриковать на месте преступления.

– А в чем разница? – с любопытством спросил Марс.

– Представь. Коп находит стакан с отпечатками пальцев подозреваемого вне места преступления, а затем подсовывает его на то самое место и клянется, что нашел его там. Или то же самое проделывает третья сторона. Человека на месте преступления не было, но стакан с его отпечатком очутился потому, что его намеренно туда подбросили. Это фальсификация. Ну а подделка – это когда на самом деле берутся чьи-то отпечатки с одной поверхности и переносятся на другую, но уже на месте преступления.

– Это сложно делать?

– Ну, во-первых, нужно знать и уметь. Если пересаживать отпечаток с помощью скотча, можно повредить рисунок кожи. К тому же отпечатки по-разному взаимодействуют с разными поверхностями. Если брать их, скажем, с металла и переносить на деревянную поверхность, то, скорее всего, в изображении появятся некоторые отклонения, а это уже тревожный сигнал.

– Значит, эксперт такое шулерство обязательно подловит?

– К сожалению, нет. Помню, однажды у нас проводился тест именно на это. Примерно в половине случаев криминалисты сочли подделку настоящим отпечатком, а настоящий отпечаток подделкой. Лично мне такое соотношение не нравится.

– Ну и ну. Тревожно, знаешь ли. Жим-жим. Особенно для такого, как я, в свое время несправедливо осужденного. А было ли что-нибудь сомнительное в отпечатках Хокинса на месте преступления?

Декер покачал головой:

– Я проверил его очень тщательно. К тому же у нас был еще один эксперт, которому я доверял; независимый, сделал свой анализ. Так вот и он не нашел ничего, что могло бы вызвать у него сомнения в подлинности.

– Тогда получается, Хокинс и вправду был там.

– Похоже на то. Но если так, то как он мог быть невиновен? Предположительно, если он там был и при этом никого не убивал, то наверняка знал, кто это сделал. Почему же он не ткнул в того человека пальцем сразу после ареста?

Марс лишь пожал плечами.

– Он мог наткнуться на трупы уже после того, как они были мертвы, – подвел итог Декер. – Мог позвонить на 911 в девять тридцать пять, а затем убраться оттуда к чертовой матери. Хотя это оставляет открытым вопрос, почему мы не смогли отследить звонок.

– Ну а как тогда попало к нему за стенку орудие убийства?

– Кто-то его туда подбросил для подставы.

– О’кей.

Декер покачал головой:

– Нет, никакой не о’кей. Если он случайно наткнулся на трупы после ухода убийцы, то как убийца догадался подставить Хокинса?

– Может, он знал, что Хокинс той ночью собирается влезть в дом? И именно потому убил их вечером, поскольку знал, что Хокинс объявится там попозже. ДНК он при этом перенес девчонке, а Хокинс потом сам нажал на выключатель, лишь добавив против себя улик. Как тебе такая версия? – спросил Марс с улыбкой.

– Ты делаешь успехи, Мелвин. Исчерпывающих объяснений нет, но фабула все равно интересная; можно по ней пройтись.

– Это объясняет и разброс по времени, – указал Марс, прихлебывая кофе. – А чтобы заставить копов выехать, Хокинс вынужден был придумать что-нибудь неординарное. Вероятно, он знал, что люди при стрельбе кричали, поэтому и сообщил об этом полицейскому диспетчеру, хотя на самом деле слышать криков не мог.