— Лимнис ко мне, немедленно! — рявкнул Хансон.

Ярсен достал из подсумка заряд и впихнув его в мушкетон выстрелил в небо. Белая осветительная ракета взвилась ввысь. Через пару минут со стороны крепости выстрели в ответ.

— Чего это они? — тихо спросил Айвен.

— А черт его знает, едет кто-то. Важные гости, наверное, — ответил кузнец, не отвлекаясь от дела.

— А чего капитан то на тебя так косится? — спросил он, отвернувшись на всякий случай.

— Прямо так и косится?

— Взглядом сверлит.

Арон поднял глаза. Но Хансон тут же отвернулся. Раздавая приказы направо и налево он хмуро поглядывал в сторону главных ворот гарнизона.

— Черт бы подрал эту Ниму с ее ставками! — Выругался командир едва слышно. Но кто хотел — тот услышал.

Схватив из корзины горячую лепешку, он разломил ее надвое и умял в один присест. Подумав, он съел еще одну, но со дна, где они остывшие. Чуть успокоившись, он снова глянул на Арона.

— Язык обжег… — посетовал капитан. — Но лепешки твои и правда вкусные. Сейчас гости приедут… по твою душу скорее всего. Лишнего не говори, на рожон не лезь. Ясно?!

— По мою? — удивился кузнец. — Есть, командир!

Кивнув, Хансон взял еще одну лепешку и удалился в свой шатер. Минут через пятнадцать суета началась уже у ворот. Горн известил о чьем то прибытии. Вскоре в расположение гарнизона въехал конный отряд. Это были эльфы. Одетые с иголочки, в сияющей на солнце броне, на холеных племенных скакунах. Во главе двадцати крупных эльфиек неопределенного возраста стоял молодой щеголь в расшитом золотом зеленом кителе. Рядом с ним, чуть позади, двигалась командир отряда. Охрана тоже имела мундиры зеленого оттенка. Будучи кузнецом, Арон высоко оценил качество амуниции, сложность орнаментов на металле и оружие.

Хансон вышел навстречу, как ни в чем не бывало. Вид у него был заспанный, взгляд унылый. Все, как всегда. Отдав честь гостю он вежливо осведомился:

— Что высочайший наследник забыл в наших местах?

Спешившись, высокородный эльф, как ни странно, поклонился капитану и так же вежливо ответил:

— Мне нужен некий кузнец, посягнувший начесть королевской особы. Он вам знаком?

— Конечно. Вон, лепешки печет. — Хансон без всяких зазрений указал на двух удивленных пекарей в замызганных фартуках.

— Который из них? — уточнил Эльф.

— Парни, а кто из вас обесчестил королевскую особу? — спросил Хансон громко.

Судя по всему, Айвен тоже успел кое кого обесчестить и не на шутку разволновался. Переглянувшись с Ароном, он только развел руками.

— Ну вот! — оживился Хансон. — Откуда тут королевские особы?

— Вы знаете о ком я говорю, капитан! Не заставляйте меня произносить вслух ее имя.

— А вас, простите о чем-то просили? — осведомился капитан.

— Меня не нужно просить, когда речь идет о чести моей сестры! Выдайте мне его немедля! — потребовал эльф.

— А то что? — Хансон стал чуть серьезнее. — Прикажите своим людям спешиться, принц. Пожалуйста.

Арон только сейчас заметил, что вокруг них и в промежутках между шатрами и палатками появились стрелки с ружьями и арбалетами. Это были свежие силы из резерва, что должен был выступить в следующем бою.

— Спешиться! — приказал заносчивый принц, правильно оценив быстро меняющуюся обстановку.

— Благодарю вас, — склонился Хансон. — Не будем горячиться. Ваша сестра сейчас прибудет, и мы во всем разберемся. Лепешку не желаете?

Принц покачал головой. Он явно желал все решить нахрапом, без участия своей сестры. Не то, чтобы он был горяч или надменен… скорее идеалист, помешанный на чести и традициях. То, что дело запахло жареным, Арон уже понял. Осталось понять, кто именно его сестра. Тут логику призвать было сложно, ибо внешность в этих местах ничего не говорила о человеке.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять в ворота ворвалась Нима, пустившая скакуна во весь опор. Осадив коня, она сходу спрыгнула на землю, и нависла над принцем. Парень заметно приуныл… его сопроваждающие тотчас приклонили колено.

— Чего надо? — спросила она с наездом.

— Вот… — принц сунул руку во внутренний карман и достал письмо написанное на старой желтой бумаге.

— Кто?! — спросил она зверея.

— Не подписано, — пожал он плечами. — Суть письма указана, верно, дорогая сестра?

— Верно… — кивнула она смутившись. — Только тебя это не касается. Бери свою свору и убирайся восвояси.

— Прости, но я не могу этого сделать, — твердо заявил он. — Поругана честь семьи, и я должен на это ответить.

— О какой чести ты говорить, засранец?! — прошипела Нима. — Все, у кого она была отправились за море, а остальные сражаются здесь! Где твоя честь была тогда?

Принц опустил глаза и болезненно проглотив сказанное обратился к парням на кухне:

— А что… у людей принято, чтобы женщины выгораживали мужчин? Может быть за свою честь тоже она сразится?

— А почему бы и нет? — усмехнулась Нима. — Я с радостью опозорю тебя, братец на глазах твоего отряда.

— Не думаю, сестрица. Ты, конечно, сильна и в боях закалку получила, но в дуэльном поединке, я всегда выходил победителем. Уж прости, но здесь я сильнее.

В воздухе повисла напряженная тишина, Хансон стал мрачнее тучи, ибо исход сего конфликта был предельно ясен… Он всегда стоял за своих, особенно если страдали они за правду. Еще минута — другая и нервы у кого-нибудь могли не выдержать. Если начнется стрельба, жертв не избежать. А потом может случиться конфликт и посерьезнее. Хоть эльфы и были разбиты в войне, но кое какая армия в королевских руках имелась. Там уже не будут разбираться кто и кого обесчестил.

Арон встретился взглядом с командиром, но тот лишь качнул головой. Переговоры зашли в тупик. Скинув фартук, Кузнец бросил его новому другу. Поправив воротник и закатав рукава заново, чтобы смотрелись ровнее, он вышел вперед.

— Арон Смит, к вашим услугам.

— Рори Сандару, — эльф отвесил поклон, не сводя с него взгляда.

Нима схватила кузнеца за рукав и оттащила в сторонку.

— Куда ты лезешь!? — процеди она сквозь зубы.

— Слишком много возни из за одного кузнеца, — поправляя рукав усмехнулся он.

— Он убьет тебя.

— Значит он сделает мне одолжение. Я, знаешь ли подустал от этой жизни. Парень пришел отстоять вашу четь, миледи. Нужно отдать должное его решимости.

— Он болван! — громко сказала Нима, глянув на брата. — Ту честь которую он защищает, его батюшка обосрал безвозвратно. Покрыл себя позором и окунул свой народ в кровавое месиво.

Рори, пропустив ее слова мимо своих острых ушей вышел в центр плаца и обнажил изящный узкий клинок. Лезвие его было длинным, заточка обоюдная, а рукоять полуторная. С таким оружием открывается несколько тактик боя. Впрочем, судя по состоянию, этот дорогой клинок в бою ни