Яша продолжал писать, даже когда в кабинет вернулся хозяин. Закончив, протянул ему листы, предварительно расписавшись на каждом. Сотрудник ФБР углубился в чтение, адвокат же снова стал рассматривать лежащую на столе ручку «паркер». Ручка нравилась ему все больше и больше. И Яков Аронович с трудом подавлял в себе желание спрятать «паркер» в свой карман. Он бы давно это сделал, если бы не знал точно, что за ним наблюдают через зеркало. Владелец кабинета очень внимательно читал написанное Яшей и не заметил бы пропажу ручки.

— Простите, — нарушил Брук сосредоточенность специалиста по заговорам, — хочу обратить ваше внимание на то, что при обыске в моей квартире может быть обнаружена под комодом некоторая сумма, что-то около пятидесяти тысяч долларов. Точнее — сорок семь шестьсот. Сразу заявляю, что это мои личные сбережения за все годы проживания в Штатах, когда я отказывал порой в куске хлеба своим близким, чтобы накопить на черный день.

Специалист кивнул, продолжил чтение — и вдруг напрягся. Затем вскинул удивленные глаза на Яшу и схватил трубку.

— Срочная информация, — сказал он кому-то, — имеются показания, связанные с Джоном Хадсоном. Каким, каким… С тем самым, которого сегодня утром застрелили в Центральном парке. Сейчас принесу!

Хозяин кабинета положил трубку и бросился к двери. Брук поднялся и сделал пару робких шажков, поворачиваясь спиной к зеркалу так, чтобы из-за зеркала не было видно столешницу. Потом замер и быстро сунул ручку «паркер» в карман своих брюк.

Джон был уверен, что Хейз попытается исчезнуть из Штатов, но поскольку у него на ближайшее время имеется особая примета — простреленная рука, то он на какой-то срок заляжет на дно. И даже на улицу не сможет выйти, потому что у каждого полицейского Нью-Йорка есть описание его внешности, а в участки разосланы портреты — перед выездом на дежурство детективы и патрульные знакомятся со списком и приметами людей, находящихся в розыске за совершение особо опасных преступлений.

Джон словно бравировал своей отвагой. Хотя договор на охрану загородного дома все же заключил. Наташа поинтересовалась, есть ли в их доме подвал, где можно что-нибудь прятать.

— Ты же знаешь, — улыбнулся мистер Хадсон, — у нас замечательный винный погреб, в котором когда-нибудь будет размещаться коллекция уникальных вин.

— А кроме этого помещения под будущий винный склад?

Джон помолчал, но потом признался, что за одним из стеллажей, на котором уже лежат несколько бутылок, имеется потайная дверь. За ней спуск в другое помещение, которое отгорожено металлической решеткой, а в нем находится банковский сейф. Но все это под надежной охраной электроники.

— Электроники? — переспросила Наташа. — Значит, для того чтобы туда проникнуть, достаточно обесточить дом? Сигнализация какое-то время еще поработает в автономном режиме, а потом решетку можно будет спокойно разрезать, а дверь сейфа взорвать?

— Тебе не придется делать ни того, ни другого, — рассмеялся Джон. — Достаточно позвонить в фирму, производящую подобные сейфы, назвать свою фамилию, и оттуда сразу пришлют специалистов, если сейф по каким-то причинам не открывается. Но уверяю тебя, я там не храню сейчас какие-то ценности. А то, что наплел Айзек… Плюнь и разотри!

Ему по-прежнему нравилось демонстрировать свое знание русских выражений.

Они беседовали в городской квартире, а дом в Асберри-Парке сторожила не только сигнализация, но теперь и двое вооруженных сотрудников охранной фирмы, договор с которой Джон все же заключил. Та же фирма предоставила ему и Наташе телохранителей, которые должны были встречать их утром у дверей квартиры, сопровождать в течение дня до возвращения домой. Причем телохранители должны были первыми зайти внутрь и обследовать все помещения на предмет нахождения там посторонних. Накануне это было проделано впервые. Джон стоял и улыбался во весь рот.

Потом телохранители вышли и доложили:

— В квартире никого нет, мистер Хадсон.

А другой то же самое доложил миссис Хадсон:

— Все чисто, мэм.

Наташа еле сдержала улыбку, потому что секьюрити произнес слова своего доклада так, словно она собиралась, вернувшись домой, начать уборку. Но когда вошла в квартиру и закрыла за собой дверь, спросила мужа:

— Долго это будет продолжаться?

— Привыкай, — ответил Джон. — Мы не можем пренебрегать собственной жизнью. Думаю, скоро ты перестанешь обращать внимание на охранников и будешь действовать согласно их рекомендациям автоматически.

Утром, выйдя из спальни, Наташа увидела Хадсона в спортивном костюме.

— Я, пожалуй, сделаю пробежку по парку, — сказал Джон. — Прежде-то каждый день бегал и теперь решил вспомнить молодость.

Но она не пустила его. Встала в дверях и заявила, что нужно дождаться телохранителей, а потом действовать согласно их рекомендациям. Муж не стал спорить, только поцеловал ее, шепнув при этом, что ему нравится волнение супруги за его судьбу. Наташа позавтракала, переоделась, а Джон так и маялся в спортивном костюме. Потом прибыли телохранители, и он им сказал о своем желании пробежаться по парку. Парни не стали спорить, только посмотрели на свои костюмы и обувь, не предусмотренные для бега.

— Вы не попытаетесь отговорить его? — удивилась Наташа.

— Не наша задача, мэм, — ответил один из телохранителей. — Наша обязанность — обеспечивать безопасность. Если клиент хочет пробежаться по парку, значит, и мы побежим рядом. И прикроем его в случае опасности. Если он скажет, что желает поохотиться на китов, мы будем в лодке и опять же прикроем.

Тут уж Наташа спорить не стала.

— Мы скоро, — сказал Джон. — Пару кружков вокруг большого пруда и обратно. Центральный парк через дорогу.

Его застрелили не в Центральном парке. Сначала из парадной двери вышел на улицу телохранитель, потом мистер Хадсон, а следом второй его охранник. Дверь за последним еще не успела закрыться, как Джон повалился на него. Парень подхватил мужчину, решив, что тот просто оступился. А первый в это время крутил головой в поисках возможной опасности. Выстрела не слышал никто. Телохранитель, подхвативший Джона, лишь через несколько секунд понял, что держит на руках уже мертвое тело. Пуля попала в сердце, пробила грудную клетку насквозь и сделала небольшое отверстие в створке входной двери, которую осторожно прикрывал за собой охранник.

Оба телохранителя решили сначала, что киллер выстрелил из проезжавшего мимо автомобиля. И только прибывшие полицейские предположили, что убийца использовал снайперскую винтовку калибром 12,7, скорее всего, «барретт».

Наташа в ожидании возвращения Джона разговаривала в квартире с телохранителем, который должен был обеспечивать ее безопасность, а потому в парк не побежал. Она предложила ему кофе, но парень отказался.

Она спросила, были ли в его практике предотвращенные покушения.