А как хороши новые расы!

Эта, вкусная... василиск. Наши стихии противостоят друг другу, не сочетаются огонь и камень. А она горит и светится, как лава. Беспокойная, горячая. И не скоро угаснет. Это хорошо...

И грифоны. Как причудливо перемешалась кровь трех рас, породив такое. Крылатые львы с даром чуять золото. И с человеческим обликом... изумительно.

И Мастерица камня пришла. Как мало их уцелело после катаклизма. Всего одно племя...

И Повелитель.

Пламя беспокойно заполыхало, снова вернувшись к тому мигу, когда в пещеру вошел Светлый Страж.

Странный маг, в котором смешалось светлое и темное. На светлой сущности сидит что-то... какая-то чернота, поглощающая и искажающая внутренний огонь. И это тревожно. Линия реальности, которая существует последний временной отрезок, снова искажается...

Тебе нужна помощь, Повелитель. Иначе она понадобится всем.

Сейчас... сейчас этот холод отчего-то все ближе.

Очень близко!

Беспокойны алые лепестки.

Мягко блистают в них сполохи аур, и задумчиво горит Пламя, касаясь линий реальности.

Чернота…

Вязкая, глухая тьма, душная...

Не выпускает.

Вцепилась когтями, крюками — и не шевельнуться, не вырваться... Мерзко, мерзко, мерзко. Куча тварей — липких, но острых — снаружи, они переплелись так, что не видно просвета. И одна тварь внутри.

Ледяная, но живая... тоже живая... она царапается...

Кто первым сожрет его — те, что снаружи, или это, чужое?

Не могу... двинуться... не...

— Браслеты! Скорей браслеты, он шевельнулся!

— Релаксант!

— И так двойная доза.

— Спокойнее. Показатели в норме, он все еще спит...

— Готовьте контроллер.

— Усиленную модель?

— Да.

— Но нас предупреждали, он...

— Что? Не умрет за пару дней! Хуже, если вырвется... Будет вести себя разумно — снимем. Давайте...

У нас все будет по-другому.

Мы не расстанемся. Я ее не оставлю, Алекс, слышишь? Не позволю ей встать между мной и...

Я ее не потеряю.

Лина давно спит, а он... он не может, хотя говорят, обычно бывает наоборот... Но так уж вышло. И пусть так и будет. Она спит, а он на нее смотрит.

Ровный золотой свет словно окутывает ее тело мягким сиянием, высвечивая-вычерчивая нежную щеку, гладкое плечо, прикрытое темной прядью, изгиб талии, синяк на локте, уже тающий (в этой чертовой пещере камень в самых неподходящих местах!).

И знак феникса на запястье.

Лина, Лина. Моя жар-птица...

— Не бойся, не улечу.

— Что?

А глаза цвета спелой вишни уже открыты. И смеются. Как же он пропустил момент, когда аура вдруг словно расцвела облаком искорок? Эмпат называется.

— Я говорю, не улечу. И не погасну. И не умру. Честно-честно.

— Лина...

Откуда она... Про что, про что, а про чтение мыслей после обряда ничего не поминалось!

— Слишком громко думаешь. — Феникс откровенно смеется. Теплая, любящая, нежная. Вишнево-карие глаза прячутся за ресницами, и все тише голос. — Слишком жарко смотришь...

— Фениксу — и жарко? — Совсем неудачная попытка пошутить, потому что не до шуток сейчас, не до шуток. Слышали выражение «тонет в глазах»? Именно это сейчас с ним и происходит — он тонет в этой колдовской глубине и выплывать не хочет.

— Очень... — Ее голос уже шепот. — Очень. Иди ко мне, а?

Пещера снова куда-то уплывает вместе с остальным миром. Мир подождет. А самое важное — горячая кожа под ладонями, тихий смех и жаркий стон.

И затихающий шепот:

— Я не исчезну, обещаю...

Если вы почувствуете, что счастливы... бывает же, бывает — правда? Если почувствуете — наслаждайтесь им, пока можете. Ловите минуты, длите секунды и не думайте о завтрашнем дне.

Потому что счастье мимолетно и может исчезнуть в любой миг.

Оно испаряется, когда вы с женой, заскочив домой на семейный завтрак, отбиваетесь от любопытной Маринки и ехидно-веселого Игорька. Само собой, им страшно интересно про подаренную пещеру и женато-замужнюю жизнь, так что вопросы сыплются, будто шерсть с линяющего оборотня, и конца этим вопросам нет и не предвидится. Лина с Лёшем с самым серьезным видом навешивают на юные уши массу лапши, обладатели ушей, пару раз купившись, обращаются к поколению старшему в лице Людмилы и Александра, те тоже не лезут в карман за словом, и всем весело и как-то удивительно беззаботно...

Пока на пороге не появляется вернувшаяся с соревнований Иринка и, обведя всех радостным взглядом, удивленно спрашивает:

— А где Дим?

И счастье заканчивается.

Начинается другое.

Холод, вползающий в сердце, когда понимаешь — связи нет. Вообще. Словно Дим под черными кристаллами или...

Застывающие лица Координаторов.

— Вечером переговоры с Ложей. Если он не вернется...

Негромкий голос Дензила:

— Мы сделаем все, что в наших силах, милорд, но если Ложа узнает, что Владыка не смог защитить себя, — плохо дело. Поиски должны вестись негласно.

А значит, медленно...

Белое лицо матери.

— Только не это. Только не сейчас, высшие силы! Мы ведь думали, уже не сбудется!

— Что не сбудется, мама?

— Предсказание. Не спрашивай, Лёш. Я не могу сейчас. Я сейчас не могу...

Ты не спрашиваешь. Предсказания сейчас могут катиться к дьяволу. Они не помогут найти Дима.

Ты не спрашиваешь. Ты поднимаешь на ноги фениксов, горных ведьм, энерговампиров, василисков, друзей, своих и Димкиных... Март трясет свои связи, Координаторы на полную мощность запускают магопоиск, чего не бывало уже лет пятьдесят...

Дензил активирует свою сеть (а она у него не такая уж маленькая), и негласный поиск осторожно шелестит по Уровням, набирая и набирая силу.

И все напрасно.

До переговоров с Ложей полтора часа.

Дима нет. Ни отзвука, ни всплеска магии, ни следа крови. Где бы он ни был, ясно, что вернуться сейчас не в силах.

Дим...

Так не должно было быть, ведь ты сильнее любого из этой проклятой Ложи, как же они смогли тебя... Где тебя держат?... Не пробиться. Как стена, преисподняя! Кто из них подстроил это? Зачем? Сорвать переговоры? Убью, если узнаю.

Я узнаю.