– Ты тут… Поплачь, дочка. У тебя глаза на мокром месте. Я Насте мультики включу, а ты приходи ужинать, – Роза Петровна понимающе кивает и закрывает дверь, оставляя меня одну.

Валюсь на кровать, пропахшую за время нашего отсутствия пылью, и накрываю голову подушкой. Вою, как волк на луну, надеясь, что мои вопли никто не услышит… Мне бы сейчас к морю – отдаться его теплым ласковым волнам и позволить растворить соленой воде жгучую боль. Наверное, оттого море и соленое… Слишком много в нем слез.

Всхлипываю, немного успокоившись, и прислушиваюсь к звукам, раздающимся из ванной. Я ведь там оставила телефон! Бреду на звук, как пьяная и послушно отвечаю любимому свекру – я и сама планировала ему звонить.

– Да, Вячеслав Олегович. Я собиралась вам позвонить.

– Верочка, я приглашаю тебя в офис. Ты сразу не отказывайся, потому что...

– Я и сама хотела просить вас о встрече. Обстоятельства изменились, нам с Артемом придется развестись. Олеся, она… – потираю влажный от слез лоб, щеки, волосы. Наверное, видок у меня, как у царевны-несмеяны. – Артем же вам рассказал...

– Она дурит моего сына, как последнего лоха. Все это выдумки, Вер. Пожалуйста, не думай о плохом. Артем ужасно переживает из-за всего этого, он…

– И где тогда он? Если все, как вы говорите, выдумки? – в моем голосе звучат отчетливые истерические нотки.

– В Австрии. Улетел вместо меня. Вернее, летит прямо сейчас. А я в больнице, сердце у меня не выдержало. Но дело не в этом, я…

– Вячеслав Олегович, миленький! Может, вам что-то нужно? Давайте я приготовлю что-нибудь и принесу? Проведаю вас, пока Артема нет? – расхаживаю по комнате, как тигрица.

– Вера, давай ты приедешь в четверг в офис. Артем вернется, мы спокойно все обсудим. Олеся блефует. Она сдуется, как шарик, вот увидишь. Я не позволю какой-то пигалице разрушать семью моего сына. Верочка, знала бы ты, как я рад, что вы поладили! – взволнованно вздыхает свекор на том конце провода. – Все будет хорошо, обещаю.

– То есть вы хотите устроить очную ставку? Как все это… унизительно. Я не желаю во всем этом участвовать.

– Я придумал. Принеси мне суп с фрикадельками. Завтра, Вера! Придешь? – нарочито слабым голосом просит «папа». – Ну, дочка, не молчи. Нельзя отказывать старику.

– Ох, Вячеслав Олегович, вам надо было становиться актёром, – вздыхаю грустно.

– Режиссером, – поправляет он. – Приходи и поговорим. Думал, по телефону тебя уломаю, ан нет… С Настей приходите, ладно?

– Приду, – вздыхаю я и отключаюсь. Может, правда, поверить ему?

Артем.

Никогда не думал, что скажу это: я больше не буду критиковать папу. Здравствуйте, меня зовут Артем и я жалею, что осуждал своего отца! Именно так! Старый жук был прав, когда задумал коварный план. Отправил меня с глаз долой, в страну, полную соблазнов и красивых женщин. «Большое видится издалека», – бросил он на прощание. Бледный, измученный – я видел, как папе плохо и промолчал… Пропустил его слова мимо ушей, восприняв их, как очередную подколку. Как же он был прав! Я безумно тоскую по Вере… Кажется, только сейчас я понимаю, ЧТО такое настоящая тоска – горькая, черная, вязкая как болото. Она разъедает меня изнутри, лишая покоя, радости, способности работать. Я как сломанный робот – выполняю поставленную задачу с задержкой или некорректно. В таком состоянии меня опасно выпускать в общество, но напутствия отца не позволяют облажаться – я заключаю контракты с австрийцами и покупаю обратный билет.

– Сынок, приезжай из аэропорта в офис. У нас сходка, – почти шепчет папа. – Верочка придет, Олеся, Макар. Поставим точки на и.

– А почему ты шепчешь? Что случилось, пап? И зачем такая срочность? Может, я хотя бы душ с дороги приму? – хмурюсь, окидывая внимательным взором гостиничный номер.

Отец «посоветовал» не терзать Веру сообщениями и звонками. Отпустить ситуацию и терпеливо ждать встречи. Дать себе возможность соскучиться, обдумать все и понять, наконец, нужна ли она мне?

«У Верочки дочь растет. Ни к чему ей интрижки. Она не в том положении, чтобы пробовать, – отрезал папа в день моего отъезда. – И Настеньке стрессы не нужны».

– Успеешь принять, сынок, – вырывает меня из задумчивости папа. – Вместе с Верочкой и покупаетесь.

– О боже! Ну ты и развратник. Ладно, если вылет не задержат, буду вовремя. Так чего ты шепчешь?

– Я же собираюсь сбежать из больницы. Это конспирация, Тема! Кстати, ко мне Вера с Настенькой почти каждый день приходили.

– Я рад, папуль. Очень рад.

Летний воздух родного города мягко овевает щеки, а музыка, льющаяся из салона такси, бодрит. Кажется, судьба подталкивает меня к желанному событию, исключая препятствия: пробок на Курортном проспекте нет, да и светофоры горят манящим зеленым светом. Бросаю взгляд на часы, убеждаясь, что приехал вовремя. Замечаю на парковке «ласточку» Веры… Сердце сбивается с ритма при одной лишь мысли, что я ее увижу… Господи, как же папа был прав – большое видится издалека. Вспархиваю на крыльцо, сжимая в руках папку с подписанными договорами. Волнение окутывает меня, как туман, учащает пульс и забирает из легких воздух. Кажется, сейчас я постучусь в дверь и свалюсь от волнения в обморок.

– Можно? – выдавливаю, заслышав короткое отцовское «да». – Добрый день.

Все уже в сборе: Олеся с вечерней укладкой и макияжем, Макар с оскорбленным выражением лица и… Вера в платье с подсолнухами. Смущенная, растрепанная, судя по всему, она прибежала с работы. Сбоку от папы сидит наш офисный «сморчок» – юрист Антон Михайлович. Шелестит бумагами и пялится на них, словно в первый раз видит.

– Садись, сынок, – взмахивает ладонью папа, указывая на место напротив Веры. Я во все глаза на нее смотрю… Любуюсь нежным румянцем, подрагивающими длинными ресницами, выбившимися из хвоста русыми прядями. Тяну воздух носом, стремясь уловить ее запах, но в ноздри вбивается другой – цветочный аромат Олеси.

– Можем начинать, – важно произносит папа. Поджимает губы, окидывая всех присутствующих цепким взором. Интересно, кто первый сломается? Не выдержит пытки?

– Я… Я беременна, – скулит Олеся. – Что тут решать? И о чем думать? – в ее взгляде, направленном на Веру, искрится неприкрытая ненависть.

– Вячеслав Олегович, у меня короткий обеденный перерыв, – Вера решительно поднимается с места. – Я… Я готова все подписать. Только отпустите меня, мне и правда надо ехать, – добавляет, сжимая в кулаке край платья. Замечаю на блестящей столешнице следы от ее пальцев…

– Нет уж, Вера Станиславовна, – чопорно добавляет отец, переводя взгляд с меня на Веру. – Уверяю вас, надолго мы не задержимся.

– Мне не нужно ничего от вас, Вячеслав Олегович, – хрипло произносит она. – Вы просили найти квартиру, а я… Мне ничего не надо. Можно я пойду?

– Ну и дура, – подает голос Олеся. – Что он тебе должен в случае нарушения договора? Насколько я помню – кругленькую сумму. Артем может и своей квартирой расплатиться, да, любимый?