– Спасибо за вчерашний ужин, – прошептала она. – Было очень приятно.

– Ты ведь хотела поговорить с Бруно Мальмером, – напомнила Люкке. – Мы как раз идем туда. Пошли с нами.

…Красный деревянный дом восемнадцатого века, в котором жил Бруно, сразу бросался в глаза среди современных домов. Перед ним была детская площадка. На их счастье Вальтер спал, а то пришлось бы ждать, пока он накатается на качелях и каруселях. Дядя Бруно обрадовался гостям и тут же поставил кофе.

– Входите-входите, – поприветствовал он Аниту с Люкке и повернулся к Карин: – Мы раньше не встречались…

Люкке представила ее сперва как подругу, а потом уже как полицейского. У старика были борода и внушительные усы, которые он явно подкручивал с помощью воска. Одет он был в коричневые брюки, растянутые на коленях, рубашку-поло и твидовый пиджак. Вылитый первооткрыватель или ученый начала прошлого века.

В прихожей стоял затхлый запах старости и было холодно, но в гостиной горел изразцовый камин. Правда, он не спасал от сквозняка над полом, где несколько поколений жителей дома оставили свои следы. Бруно отказался от помощи с кофе, расчистил место на столе, где лежали куча книг, морские карты, блокноты и прочие мелочи. Гостьям он предложил присесть на старинный диван. С минуту он стоял, прижав к груди охапку книг и бумаг, явно подбирая удобное место, потом решился и сложил все на столик у окна. Естественно, карта упала на пол. Ее тут же подхватил сквозняк и потащил по полу, пока на пути не возник ковер, о которой она затормозила.

Карин с восторгом разглядывала комнату. Все стены были увешаны картинами, в основном, изображавшими море. Между картинами выглядели выцветшие обои, свидетельствовавшие о том, что раньше картины были развешаны по-другому. Белый книжный шкаф ломился от книг. Дверцы шкафа старик снял и поставил за диван. Шкаф не сочетался с диваном, а диван со столом. Обстановка больше напоминала лавку старьевщика, чем жилой дом. Все предметы по отдельности были красивыми, но в совокупности создавали комический эффект. Карин много повидала за годы работы, но в таком жилище была впервые.

Молока у Бруно не оказалось, так что кофе пришлось пить черным. Черным как сажа. Карин поразилась тому, что ее кружка не окрасилась в темный цвет – таким крепким был напиток. Бруно подал сливки, но дата на упаковке и подозрительный запах заставили Карин отказаться от этого любезного предложения. Когда Карин взяла булочку, Анита покачала головой, и, откусив кусочек, Карин поняла почему. Булочка была такой черствой, что пришлось запить кусок глотком кофе и подержать во рту, пока он не размяк настолько, что его можно было разжевать. Люкке рассказала Бруно, что у Карин есть яхта, но старик не слушал, и только когда Карин упомянула, что, помимо Норвегии и Дании, она плавала в Шотландию, Шетландские острова, Оркнейские острова, Внешние и внутренние Гебриды, Северную Ирландию и Сент-Кильду, Бруно проявил интерес к разговору.

– Шотландия… – мечтательно произнес он, и глаза его заблестели.

Карин была понятна его ностальгия. Заботливо набив трубку, Бруно начал рассказывать о кораблях Остиндийской компании, затонувших близ Шетландских островов.

– Один корабль я искал восемнадцать лет. Можете себе представить? Два десятилетия.

Карин кивнула и пригубила термоядерный кофе.

– Не крепковат? – спросил Бруно, зажигая трубку спичкой. Два облачка поднялись вверх и тут же растворились в воздухе, гонимые сквозняком.

– Кстати, у меня есть домик на Шетландских островах, – сказал дядя Бруно, показывая гостям на глобус на полу. Наверное, не все знали, где находятся эти острова.

– К северу от Шотландии, неподалёку от берегов Норвегии, – сказал он, посасывая красивую деревянную трубку. – Правда, я там бываю только летом. Осенние шторма на Аут Скерриес это вам не шутка, это ведь самый восток, почти уже Норвегия.

Карин была единственная, кто кивнул.

– Я там была. Невероятные пейзажи.

Бруно довольно кивнул.

– Согласен. Outstanding, remarkable, – добавил он с шотландским акцентом, выпустив изо рта очередное облачко дыма.[12]

– Один мой приятель лишился новых сетей для лобстеров. Я нырнул за ними, и совершенно случайно нашел останки корабля. В самом конце сезона.

– А сети? Нашлись? – спросила Люкке, которая до этого была занята тем, что прятала черствую булку в салфетку.

Бруно посмотрел на нее как на безумную. Кого волнует невод, когда ты только что нашел корабль Остиндийской компании, который искал двадцать лет?

Не удостоив ответа Люкке, он повернулся к Карин, ловившей каждое его слово. Невозможно было представить себе более подходящее место для необычных историй о путешествиях, чем дом Бруно. На окне стояли серые и синие горшками с живучими пеларгониями. Карин вспомнила, что в таких горшках в восемнадцатом веки в Европу доставляли чай из Китая, хотя не была уверена, что это именно они. Бруно же витал мыслями на Шетландских островах.

– Местные жители рассказывали, что после штормов в скалах находили серебряные монеты. Оказалось, что сундук с этими монетами был на борту затонувшего судна. Крышка давно уже сгнила, и каждый раз, когда дул ветер, монеты вымывало на берег. Сегодня они находятся в музее в Лервике.

Он достал черно-белую вырезку из газеты «Шетланд таймс» и протянул Карин.

Люкке решила, что пора вмешаться.

– Карин интересуется Золотыми кораблями и семьей Стернквист.

Дядя Бруно выпустил дым изо рта и спросил:

– Расследование дела о трупе на Патер Ностер, точнее Хамнесшер, это ты им занимаешься?

Карин кивнула.

– Это тело Арвида Стернквиста? – спросил Бруно.

Карин кивнула.

– Но как он там оказался?

– Хороший вопрос. Если у вас есть предположения, я буду рада их услышать.

– Есть кое-что. Я слышал, он был замурован.

Карин поняла, что не имеет смысла отрицать то, что все и так уже знали, и подтвердила, что труп нашли за стеной в кладовке.

– Бедняга.

– Мы не знаем, был ли он жив, когда его замуровывали, – сказала Карин.

– Он был мертв?

– Этого мы тоже не знаем. Люкке рассказала мне о Золотых кораблях и их связи с семьей Стернквистов и поведала, что вы можете сообщить мне больше.

Карин старалась не выдать лишней информации сторонним лицам.

– Золотые корабли… Что тебе уже известно и что ты хочешь узнать?

– Все, если можно, – с энтузиазмом сказала Карин.

Дядя Бруно улыбнулся.

– У Семьи Стеркнвистов была транспортная компания. Её основал отец, Гилберт Стернквист, в Лондоне. Со временем семья переехала в Швецию, и управление перешло к сыновьям. Мать была шведкой, из Люсечиля, если я правильно помню. Гилберт тоже был шведского происхождения: отсюда фамилия Стернквист. Потом началась война, и Швеция отправила свои золотые запасы заграницу. Они не хотели, чтобы сокровища попали в руки немцев, если те решат захватить страну.