Мордекай Тремейн ощутил легкое возбуждение. Репортеры. Итак, пресса уже заинтересовалась событием. А ведь до сих пор царила тишина. Убийство, случившееся в ранние часы рождественского утра, не попало в предпраздничные номера газет. В первый и второй дни Рождества английская пресса хранила молчание. И только к северу от границы, где шотландцы терпеливо дожидались наступления Нового года, можно было прочитать мировые новости.

Но завтра – ах завтра! Страницы запестрят сенсационными заголовками газет. Специальные корреспонденты поразят читателей красочным рассказом о том, как смерть явилась в Шербрум и разрушила рождественскую сказку. Глаза Мордекая Тремейна азартно заблестели.

– Давайте зайдем и что-нибудь выпьем, Ник, – предложил он и направился к гостинице, однако в двух шагах от двери остановился и схватил его за руку. – Помяни черта, и он появится!

Из бара появился мужчина – высокий, темноволосый. Плотной фигурой он почти загородил дверной проем. В его взгляде мелькнуло узнавание, и он замедлил шаг, но только на пару мгновений. Прежде чем Мордекай Тремейн успел обратиться к нему, незнакомец быстро прошел мимо.

– Не желает вступать в разговор, – усмехнулся Николас Блейз. – Ничего удивительного.

Мордекай Тремейн поправил пенсне на переносице.

– На его месте я тоже вряд ли захотел бы общаться, – заметил он.

Они вошли в бар. Низкий потолок едва не вибрировал от гула множества голосов. Табачный дым висел плотным синим туманом. Ощущался волнующий, терпкий аромат рождественских сигар. Мордекай Тремейн уверенно прошествовал к стойке и заказал пиво. С кружкой в руке он принялся изучать посетителей – преимущественно местных жителей. Тремейн слышал характерный говор, видел загрубевшие от крестьянского труда руки. В дальнем конце зала дружная компания играла в дартс. Вдруг зрители притворно застонали и засмеялись. Кто-то позорно промахнулся: стрела вонзилась в доску в двух дюймах от мишени.

Сквозь дымовую завесу Мордекай Тремейн не без труда рассмотрел неудачника. Тот снова прицелился и на сей раз уверенно попал в двойную вершину. Игрок стоял боком. Профиль четко выделялся на фоне просторного эркера. Это лицо Тремейн уже видел в Калнфорде… в зеркале, когда сидел в чайной. Заметил ли его игрок в тот момент, когда они с Николасом Блейзом вошли в бар? Может, потому и промахнулся? Он дернул спутника за руку.

– Знаете его, Ник?

Блейз кивнул. В его голосе прозвучала настороженность.

– Да. Его зовут Бретт. Он снимает комнату в гостинице.

– Чужой?

– Не из наших мест.

– Я уже видел его однажды, – пояснил Мордекай Тремейн. – Причем в обществе Шарлотты Грейм. Вас это не удивляет?

– Шарлотта знает, что вы ее видели? – спросил Блейз, не дав прямого ответа.

– Да. Потому что упорно отрицала, что находилась там.

Тремейн не смотрел на Блейза. Он все еще изучал человека, стоявшего среди участников игры. Кажется, пока Бретт не замечал, что за ним наблюдают. Тайный друг Шарлотты Грейм оказался не настолько высоким, как думал Тремейн, да и худоба не так явно бросалась в глаза, как в ярком свете чайной. Однако нервная, пружинистая энергия по-прежнему присутствовала в нем. Глаза под густыми бровями горели тем же странным огнем, а лицо хранило голодное, жадное выражение. Пугливым этот человек определенно не был. Может, его промах случайно совпал с появлением в баре двух новых посетителей?

Мордекай Тремейн взвесил шансы и пришел к выводу, что версия совпадения неприемлема. Если Бретт и не заметил, как они с Блейзом вошли, то наверняка обратил внимание в следующий момент, и рука дрогнула. Но почему же игрок занервничал при виде человека, которого встретил лишь однажды, да и то вряд ли запомнил? Напрашивался разумный ответ: за прошедшее с той мимолетной встречи время Бретт успел узнать нечто такое, что заставило его бояться Мордекая Тремейна.

Картина начала проясняться. Вчера днем Шарлотта Грейм тайком вышла из дома. Только она, если не считать Люси Тристам, знала о случайной встрече в Калнфорде. Скорее всего мисс Грейм нашла Бретта и сообщила, что Мордекай Тремейн увидел их вместе и запомнил. А еще предупредила, что джентльмен сотрудничает с офицером полиции, расследующим убийство Джереми Рейнера. Итак, холодным мрачным днем Шарлотта Грейм отправилась к Бретту, чтобы известить его об опасности. Следовательно, на то имелась серьезная причина.

Глаза привыкли к дыму, и теперь Мордекай Тремейн отчетливо различал резкие черты лица игрока. Видел жесткую линию тяжелого подбородка, даже багровый синяк под глазом и длинную кривую царапину на щеке. Внезапно он понял происхождение этих ран и затаил дыхание. Картина, до этого момента остававшаяся темной и туманной, вдруг ожила в мельчайших подробностях. Мордекай Тремейн тщательно проверил каждую логическую линию. Если удастся все запомнить сейчас, пока впечатления свежи, то больше не придется двигаться вслепую, мучительно пытаясь уловить в колебании теней размытые контуры правды.

В дальнем конце бара мелькнуло лицо. Внимательное, ничего не упускающее, умное. Лицо это показалось Тремейну смутно знакомым. Пришлось заглянуть в пыльную кладовую памяти, чтобы отыскать причину тревожного ощущения дежавю. И причина нашлась. Репортер. Лицо, сосредоточенное на его персоне, принадлежало журналисту, так же пытавшемуся вспомнить, где он видел скромного немолодого джентльмена в старомодном пенсне.

Мордекай Тремейн поставил на прилавок пустую кружку и повернулся к Николасу Блейзу:

– Кажется, нам пора, Ник.

Выйдя из бара, он вздохнул с облегчением. Вряд ли присутствие в деревне журналистов могло нести конкретную опасность, но все же следовало вести себя осторожно. Если один из сообразительных репортеров свяжет его с личностью того Мордекая Тремейна, который не так давно прославился расследованием другого преступления, сотрудничество с суперинтендантом окажется под угрозой. Несмотря на готовность к неофициальному общению, газетной шумихи Кэннок не одобрит. Ему предстоит регулярно отчитываться перед начальством, а оно не потерпит участия сыщика-любителя в серьезном полицейском расследовании.

На обратном пути Николас Блейз хранил молчание, и погруженный в размышления Мордекай Тремейн не пытался вовлечь его в разговор. Лишь около ворот Блейз неуверенно заметил:

– Не хочу, чтобы вы, Мордекай, подумали, будто я что-то скрываю. Особенно после того, как сам вас сюда пригласил. Но есть вещи, о которых я не имею права говорить.

Мордекай Тремейн взглянул на него поверх пенсне:

– Имеете в виду нашего друга мистера Бретта?

– Да, Бретта.

Тремейн улыбнулся. Его глаза светились теплом и пониманием, однако секретарь слишком глубоко погрузился в свои переживания, чтобы заметить это.

– По-моему, я знаю причину, Ник.

Они проходили мимо сторожки. Блейз посмотрел в сторону.

– Как вы думаете, что заставило Джереми Рейнера отправиться сюда среди ночи? – произнес Тремейн.