Далее Мара поведал, что помог шефу донести тяжеленный портфель, набитый бумагами. Это был тот самый портфель, в который Крейтер уложил 6 папок «со складками». Согласно показаниям Мары, они вышли из здания суда и сели в такси, по прибытии на 5-ю авеню Крейтер попросил помощника поднять портфель в его — Крейтера — апартамент. Что Мара и сделал. По его словам, он оставил портфель на столе в гостиной. Помощник припомнил, что во время последнего разговора с Крейтером они условились встретиться завтра утром в здании суда, а кроме того, Джои неожиданно сказал, что хочет отправиться в бассейн, чтобы немного поплавать. Слова эти показались Маре довольно странными, поскольку Крейтер плавал не очень хорошо и в бассейн не ходил. Строго говоря, это был единственный раз, когда фраза о намерении отправиться «поплавать» прозвучала из уст судьи.

Деталь эта была интересна, но дальше стало интереснее. Вейзенштейн поинтересовался у Мары, бывал ли его шеф в Атлантик-сити. Ведь если об этом ничего не знала жена, то помощник вполне вероятно мог бы что-то знать. Мара ответил утвердительно и уточнил, что после назначения в состав Верховного суда Джозеф Крейтер ездил в Атлантик-сити дважды: один раз — в мае 1930 года, а второй — незадолго до исчезновения, в самом конце июля. Он возвратился из Атлантик-сити 2 августа и сразу же отправился к супруге в дом на Беглрейд-лэйк.

Продолжая расспросы на эту тему, детектив-сержант узнал, что Джозеф Мара никогда не бывал в Атлантик-сити вместе с шефор и не знает, чем тот там занимался. При этом помощник бронировал на свою фамилию отель и покупал билеты на поезд. Чрезвычайно заинтригованный подобным рассказом, детектив-сержант лично отправился в этот замечательный город, дабы навести справки на месте.

Кое-какие предчувствия у Джейкоба фон Вейзенштейна, несомненно, имелись, поскольку репутация Атлантик-сити как гнезда всяческих пороков и разврата тайны ни для кого не составляла. Но суровая правда жизни превзошла самые разнузданные ожидания! Явившись в отель, названный Джозефом Марой во время допроса, детектив узнал, что Крейтер действительно там проживал с 30 июля по 1 августа — его без труда опознали по фотографии. При заселении он зарегистрировался как «Джозеф Мара», что выглядит логично, ведь именно на эту фамилию бронировался лучший в отеле «президентский» номер!

Вскоре после заселения Джои к нему явились гости — некий молодой мужчина и… 4 молоденьких девицы. С небольшими перерывами они гостили 40 часов и покинули постояльца незадолго до выезда последнего. Вся эта компания неоднократно делала заказы в ресторане с доставкой блюд в номер и потратила на еду и выпивку 513$. Платил за всё «мистер Мара», то есть Крейтер. Воистину президентский размах, учитывая, что рабочие на общественных работах в штате Нью-Йорк в те самые летние месяцы 1930 года получали 1 доллар в день…

Вейзенштейн, разумеется, знал, что при крупных отелях всегда есть группа «прикормленных» дамочек, оказывающих клиентам интимные услуги на возмездной основе, и работники отеля хорошо этих женщин знают. Это, кстати, полезно и с точки зрения безопасности клиентов. Но на вопрос, знают ли работники отеля женщин, с которыми отдыхал мистер «Джозеф Мара», детектив-сержант услышал отрицательный ответ.

Полицейский опыт подсказывал, что судья не искал дамочек по месту приезда — они прибыли в Атлантик-сити по предварительной договорённости, дабы скрасить своим присутствием его одиночество. И прибыли из Нью-Йорка, где у Крейтера имелись необходимые знакомства. Очевидно, дамочки остановились в разных отелях, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, да и сам Крейтер пользовался чужой фамилией из тех же побуждений. До некоторой степени загадочной для детектива осталась личность мужчины, отдыхавшего в обществе судьи и 4 женщин. Являлся ли этот человек другом Крейтера, или же он оказывал ему интимные услуги наряду с женщинами, выяснить полицейским так и не удалось.

Вскоре Вейзенштейн понял, что Джозеф Крейтер отдыхал от тяжких супружеских обязанностей не только в Атлантик-сити. Он это делал постоянно и в Нью-Йорке. У судьи была не одна любовница и не две, и даже не три! Он вступал в интимные отношения со многими десятками женщин, если не сотнями. Общение с некоторыми ограничивалось буквально 1-й или 2-я встречами, а с другими растягивалось на многие месяцы и годы.

В числе близких подруг пропавшего судьи оказалась некая «дама полусвета» Вивьен Гордон (Vivian Gordon), в прошлом певица, танцовщица, фотомодель в стиле «ню» и просто фотомодель, а ныне — бездельница с неопределённым источником доходов неопределённой величины. Услыхав эти имя и фамилию, все детективы, занятые розыском Крейтера, моментально напряглись — появление в деле этой женщины грозило отправить расследование в очень глубокий и тёмный омут.

Вивьен Гордон. Строго говоря, дамочка эта являлась проституткой, но если бы кто-то посмел так её назвать, то, несомненно, получил бы в ответ массу проблем самого разного свойства.

Вивьен была хорошо известна полиции Нью-Йорка. Даже очень! Дамочке исполнилось уже 36 лет, но, по словам всех, видевших её, она выглядела очень молодо и свежо. У Вивьен была 16-летняя дочь, так вот мама рядом с ней выглядела моложе! Родилась Вивьен в городке Одюбон (Audubon), в штате Нью-Джерси, расположенном в 140 км юго-западнее Нью-Йорка. Ранее Вивьен Гордон звали Бенита Бишофф (Benita Bishoff) — это была фамилия мужчины, которого она любила в юности, за которого по ошибке вышла замуж и даже родила дочь. Брак быстро распался, ибо семейная жизнь с водителем грузовой автомашины не могла удовлетворить запросов будущей богемной дивы. Будущая Вивьен, а тогда ещё Бенита подалась в Нью-Йорк, но после того, как в 1922 году полиция едва не отправила её за решётку по обвинению в мошенничестве и вымогательстве, дамочка отказалась от скомпрометированных имени и фамилии и превратилась в «Вивьен Гордон».

Никто из детективов, знакомых с устройством криминального мира Нью-Йорка второй половины 1920-х годов, не сомневался в том, что Вивьен была прочно связана с организованными преступными группировками. Её последний любовник Джон Рэйделофф (John A. Radeloff) являлся адвокатом, специализировавшимся на защите опасных гангстеров, боссов преступного мира и всяческих моральных уродов. Это был патентованный «адвокат Дьявола», сволочь, на которой клейма негде было ставить! Судя по всему, Рэйделофф прекрасно поладил с Гордон — он поддерживал её во всех бизнес-начинаниях. Однако Рэйделофф был не единственной дрянью из коллекции гламурной дивы! Её предыдущим любовником являлся некий Сэм Коэн (Sam Cohen), известный в прошлом грабитель банков, якобы отошедший от дел в последние годы, но вряд ли ставший по этой причине менее опасным. Вообще же список интимных друзей Гордон был очень велик и включал в себя более