Вика одаривает меня своей восхитительной улыбкой и застенчиво отвечает:

— Хочу, но… — и тут её светлая улыбка исчезает с лица, а в глазах появляется испуг.

— Прекрасно, значит буду целовать, — вновь завладеваю её губками, но Вика не отвечает на мой поцелуй, даже губки сжала. Не хочу настырничать, моя девочка оттает сама. Отрываюсь от её губок, чмокаю в носик и спрашиваю, — Вика, а папа где?

— Отец в бабушкиной квартире эту неделю живёт. Он не выдержал бабьего батальона. Мы всю неделю здесь с подругой обитаем и её дочерью. Это они только сегодня к Таниным родителям в гости поехали, прихватив с собой Оленьку. Должны скоро приехать.

— Так ты здесь с Таней? — интересуюсь я.

— Да, — отвечает Вика и смотрит на меня своими потрясающими глазками цвета жженого сахара.

Не могу удержаться и вновь целую.

Гуляем долго. Обходим всю территорию. За домом располагается огород, теплица, банька, небольшой сад. Всё ухожено, прямо как у моих родителей, с одной лишь разницей: здесь всё делают отец и бабушка Вики, а там садовник и экономка. Да и площадь у нас значительно больше.

Вика мне рассказывает несколько забавных случаев из своего детства, но в итоге горько заключает:

— Мы были счастливы здесь. Но родители расстались. Папа настаивал, что это дом мой и мамин. Мама отказывалась жить здесь, говорила, что ей тяжело засыпать в их спальне одной, но и мириться с папой не хотела, хотя и любила только его. После развода родителей, мы с мамой жили у бабули, а здесь жил папа с бабушкой Маней. Родители долго жили по одному, а потом мама вышла замуж, через пару лет родила Оленьку. Виктор был младше её, но очень любил маму. Папа вскоре тоже женился, но детей во втором браке у него нет. Полина, так зовут папину жену, долго добивалась его. Они с мамой даже дружили какое-то время, ещё до развода родителей. Поля постоянно всякую чушь про папу говорила, чтобы его с мамой рассорить. Мама велась на эти басни, не верила папе. Обидно… Любить друг друга, но причинять друг другу боль… Глупо…

Мы стояли на залитой солнцем лужайке, вокруг чирикали птички. Я слушал свою девочку и не знал, как утешить её сердечко.

— Вика, я люблю тебя, маленькая. Пожалуйста, дай нам шанс. Мы любим друг друга, — я даже не даю себе права сомневаться в том, что и Вика любит меня. — Позволь малышке появиться на свет и расти в окружении любящих родителей.

Прижимаю её к себе, целую её волосы, а у самого сердце заходится от тоски, боли и страха. Только бы не оттолкнула. Всё смогу, всё выдержу, только её равнодушия пережить не смогу…

Вика, замерев в моих объятиях, стоит, молчит, лишь аккуратно поглаживает ткань моего пальто.

Бабушка зовёт нас обедать, и мы направляемся к дому. Я так и не получаю ответ Вики. Что за несносная девчонка? Почему молчит?..

Пока Вика моет руки и приводит себя в порядок после прогулки, делаю для своей девочки суп-пюре, измельчая прекрасный бабушкин суп блендером, сверху добавляю свежую зелень. Готово! Именно такими супами я кормил Дашку во время токсикоза. Дашкин организм противился любой жидкости, может и здесь прокатит.

Бабушка, разговаривая со мной, наблюдает за моими действами и улыбается.

— Клавдия Ивановна, — я, слыша шум воды в ванной, решаюсь задать свой вопрос бабушке, — а когда это с Викой произошло?

— Так, немного погодя, как вы с Германом к родителям уехали. Вика тогда на работу к Татьяне только устроилась. Вот там этот перец и нарисовалси… В здание его любовница провела, — поясняет бабушка.

А я еле злость на себя сдерживаю. Дебил, ведь по возвращению заметил, что что-то не так. Почему не попытался разобраться? Да и Дашка наверняка знала, знала и молчала. А может не знала? Сомневаюсь. Девчонки очень дружны и часто общаются по телефону и не только.

На кухню заходит Вика, садится за стол, смотрит в тарелку и морщит носик.

— Вика, кушай. Приятного аппетита! Дашке это помогало.

Вика загадочно улыбается и берёт ложку. За обедом мы продолжаем беседу с бабушкой, но теперь бабушка расспрашивает меня о здоровье родителей, а я отвечаю на её многочисленные вопросы. Краем глаза наблюдаю за Викой. Она, достаточно быстро расправившись с тарелкой супа, тянется к дранику, макает его в сметану и отправляет в рот. Милая девочка даже глазки прикрыла от наслаждения. Но в следующую секунду она кладёт вилку и медленно встаёт из-за стола, замирает в нерешительности, словно решает, куда бежать.

Встаю следом и я, привлекаю к себе.

— Тиши, маленькая, не паникуй. Дыши глубоко.

— Тошнит, — слышу в ответ.

Подвожу её к дивану, не давая возможности сбежать в ванную, сажаю Вику на диван и сажусь рядом, прижимаюсь к её спине и кладу свою руку на низ её живота. В следующие мгновения я учу Вику правильно дышать.

— Сейчас мы успокоимся, мои милые, и поедем к Герману и Дашке. Нужно им подарки от родителей передать и порадовать дядю.

Чувствую, как встрепенулась Вика, но пресекаю попытки сопротивления.

— Вика, я не спрашиваю, если что. Я ставлю в известность. Теперь я никуда тебя не отпущу и нигде одну не оставлю. Поняла?

Викторию вскидывает на меня свои возмущённые глазки и смотрит с лёгким прищуром, переваривая услышанное.

— А как же работа? — возмущённо спрашивает она.

— Возьму отпуск и буду охранять твой кабинет, и развлекать посетителей вашего центра.

Вика отворачивается, но я замечаю её скромную улыбку, которую она пытается спрятать от меня. Моя девочка довольна…

— Это почему ты решил мною распоряжаться? Я согласие не давала, — говорит моё неугомонное сопротивление по имени Виктория.

— Лишь только потому, что ты мама моей малышки. И вы мне очень дороги. Без вас я не смогу жить, — краем глаза вижу расплывшуюся в улыбке бабушку. Вот кто действительно рад за нас, так это она.

— А если ребёнок не твой? — и всё-таки она задаёт этот вопрос.

Ох, женщина, другая бы промолчала, соврала, но не Вика. Это я уже понял. С нею может быть «правда и только правда» и никак иначе.

— Ты пойми, маленькая, я отец этого ребёнка. Я! Лишь только потому, что всегда буду рядом с самого момента её рождения, и мне плевать на то, чей сперматозоид успел добежать первым! Поняла?

Вика смотрит на меня таким внимательным, разбирающим на молекулы взглядом, словно не верит в услышанное.

— Поняла? — серьёзно переспрашиваю я.

— Поняла, — отвечает она тихо и закрывает глаза, вновь пытаясь спрятать улыбку.

«Маленькая