– Почему?

– Ну, предположим, Гамильтон Бергер сможет организовать всетак, что слушание дела пойдет под председательством судьи Эрвуда. Вы хорошознаете Эрвуда – его характер, его представление о справедливости – и знаете егоотношение к защитникам, выступающим в суде. На этот раз он вас сотрет впорошок.

– Сомневаюсь, – возразил Мейсон. – А Дон Меннинг очень красиваяженщина…

– Шеф, – продолжала настаивать Делла Стрит, – можно, япредскажу вам, что произойдет? Как только станет известно, что вы приходили втюрьму повидать Дон Меннинг, Бергер разобьется в лепешку, но сделает так, чтобыпредварительное слушание дела вел судья Эрвуд. Держу пари: десять шансов противодного.

Мейсон некоторое время обдумывал сказанное.

– Пари не принимается, Делла. Скорее всего, ты совершенноправа. Именно это он и сделает. Во всяком случае, если бы я был на его месте,то поступил бы именно так. Однако… Если я понадоблюсь кому-нибудь в течениеследующего часа, скажи, что я беседую с Дон Меннинг. Думаю, мы все же возьмемэто дело.

Мейсон сидел в кабинете для посещений и сквозь толстоестекло внимательно смотрел на Дон Меннинг. Стеклянный щит отделял их друг отдруга, но два микрофона, установленные по обе стороны, давали возможностьпереговариваться.

Дон Меннинг окинула адвоката взглядом серо-голубых глаз ихолодно сказала:

– Вы довольно глубоко утопили меня.

– Я? – удивился Мейсон.

– Конечно. Защищая клиента, вы, естественно, делали для неговсе возможное. Вы защищали Джорджа Анслея и, разумеется, смогли вытащить его,бросив на съедение волкам меня. Сейчас вопрос стоит так: насколько сильно явлипла благодаря вам и моему бывшему мужу?

– Вы просили меня прийти сюда только для того, чтобыобругать? – спросил Мейсон.

– Нет. Я прошу вас быть моим адвокатом…

– Ну и?

– Но у меня нет столько денег, чтобы оплатить ваш гонорар.Однако я думаю, что вы должны как-то компенсировать мне…

– Гонорар – еще не самое главное, – оборвал ее Мейсон. –Самое главное для меня – знать, сказали ли вы правду, когда разговаривали сомной.

– Я сказала правду. Во всяком случае, в основном.

– Вы знали, что Франк не добивался развода?

– Мне только теперь стало это известно.

– Вы знали, что Лоретта была его возлюбленной?

– Да, знала, но не была с ней знакома. И когда я ее увидела,то не знала, что это она.

– Вы позировали для Меридита Бордена?

– Конечно, я уже говорила вам об этом. Однако я никогда непозировала ему обнаженной и не знаю, откуда взялись эти фотографии. Я незаходила в дом той ночью. Мне не нравился Меридит Борден. Он… ну, я ужеговорила вам, что он хотел использовать меня как приманку для шантажа или длядобычи компрометирующих сведений на некоторых официальных лиц. Такими делами яне занимаюсь, поэтому и порвала с ним.

– У вас была ссора?

– Была жуткая ссора. Я дала ему прямо по физиономии.

– Может окружной прокурор доказать это?

– Конечно, может. Меридит Борден пытался… Ну, в общем, былскандал.

– В присутствии других?

– Да.

– Вы грозили убить его?

– Я сказала, что пристрелю его как собаку. Ох, наверное, явлипла в жуткую историю!

– И вы действительно убили его?

– Нет. Я сказала вам правду. Как только я поняла, гденахожусь, тут же ушла оттуда.

– Когда он фотографировал вас в обнаженном виде?

– Этого не было.

– Но фотографии, сделанные с пластинок, одна из которыхнаходилась в фотокамере, говорят, что было, а они лгать не могут.

– Не знаю, откуда взялись эти пластинки, мистер Мейсон, нотвердо знаю, что я не была у Бордена в тот вечер.

– А вообще вы позируете в обнаженном виде?

– Только тем фотографам, которых хорошо знаю и которыеделают художественные фотографии обнаженной натуры. Я не один раз позироваладля календарей, и цветных, и черно-белых.

– У вас есть пистолет?

– Никогда не было.

– И вы никогда не носили с собой пистолет?

– Конечно, нет.

– Разве у вас ни разу не возникало ситуаций, когда вам нужнобыло как-то защищаться?

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы бываете с фотографами в уединенных местах, снимаетесь веле прикрывающем вас купальном костюме и…

– И даже нечего пытаться спрятать тридцативосьмикалибровыйпистолет в складках бикини, мистер Мейсон, – прервала Дон Меннинг. – Конечно,натурщица должна уметь заботиться о своей безопасности. У всех нас разныеметоды, но никто не носит с собой пистолет.

– О’кей, Дон, – сказал Мейсон. – Я буду вашим адвокатом.

Судья Эрвуд взглянул со своего возвышения на переполненныйзал суда и недовольно произнес:

– Слушается дело «Народ против Дон Ферни, известной такжепод именем Дон Меннинг». Предварительное слушание.

– Мы готовы, ваша честь, – сказал Гамильтон Бергер.

– Правильно ли понимает суд, – спросил Эрвуд, – чтообвиняемую представляет мистер Мейсон?

– Совершенно верно, ваша честь, – подтвердил адвокат.

– Мистер Мейсон, – судья был явно удивлен, – в прошлый раз,когда слушалось дело Анслея, вы представили доказательства, которые позволилизаподозрить обвиняемую.

– Теперь моими доказательствами воспользуется окружнойпрокурор, – улыбнулся Мейсон, – а я воспользуюсь правом перекрестного допросасвидетелей.

Судья, помолчав некоторое время, приказал:

– Начинайте, мистер окружной прокурор.

Все предварительные действия Гамильтон Бергер перепоручилсвоему помощнику, Сэму Дру, который еще раз представил материалы, показывающиеместоположение владения Бордена, позу тела убитого и так далее. Сообщил онтакже о проведении пробного выстрела из пистолета, найденного в машине Анслея,и результатах экспертизы. Теперь фотографии Дон Меннинг, сделанные в студииБордена с фотопластинок, фигурировали в деле как основной пункт обвинения.

– Вызывается свидетель Гарвей Деннисон, – объявил ГамильтонБергер.