– Я тогда работу искала. Край был. Не взяла, представь! – продолжила она.

– Наверное, нужды не было, – попытался оправдать жену Слава, но тут же «получил по заслугам».

– Ага, еще расскажи – «нужды не было». Когда нужды нет, не спрашивают: «А вы можете предоставить рекомендации с предыдущего места работы?» – Она очень похоже воспроизвела Ларисину интонацию, настолько, что Крюков улыбнулся. – Чё лыбимся? – тут же оскорбилась Неля и прибавила шаг.

– Извините, – пробормотал Слава и тоже ускорился. – Хотите, я с ней поговорю?

– Не-а, – тут же отказалась Неля. – «Нужды нет», – к месту ввернула она, а Крюков подумал: «Какая-то пересмешница».

Голос у Нели действительно был странный. С одной стороны, сиплый, как у профессионального тренера, Крюков видел таких в команде Жмайлова. С другой – сквозь этот сип прорывались какие-то богатейшие модуляции, легко выдававшие в девице талант звукоимитатора.

– Вы у Мурзы работаете? – поинтересовался Слава, все дальше и дальше уходя от своего павильона с погрустневшим Семенычем.

– Не-а, позвали: туда-сюда, налить-помыть. Я в «Шансе» официанткой.

«Кто бы сомневался», – раздраженно подумал Крюков, признавшись себе в том, что уж лучше бы – у Мурзы, среди пыльных ковров, чем в этом гадюшнике, где обреталась вся рыночная шваль полукриминального вида. Даже жмайловские пацаны, и те обходили эту забегаловку стороной, подозревая нечистоплотных хозяев в продаже паленой водки.

– Известное место, – ухмыльнулся Слава и остановился.

– А тебе-то чё? – Глаза у Нели сузились, отчего в ее лице появилось неуловимое сходство с рептилией: широкий, низкий лоб, выдающиеся вперед скулы и острый подбородок с щелью узких бледных губ.

– Да ничего, собственно, – растерялся от такого резкого выпада Крюков и остановился.

– Закурить есть? – неожиданно дружелюбно спросила девушка, и ее голос окрасился интонацией низкопробного кокетства.

– Не курю, – объяснил Слава и почему-то почувствовал себя виноватым.

– На нет и суда нет, – отмахнулась Неля и быстро пошла прочь, непреднамеренно вихляя своими узкими бедрами так, что невозможно было глаз оторвать, возникало ощущение, будто скользит по земле маленькая, юркая змейка.

– Стойте, – бросился за ней Крюков, испугавшийся, что еще секунда, и та исчезнет из виду. – Стойте. – Он догнал ее в три шага и схватил за руку.

– Чё надо?

– Я могу купить сигареты, – задыхаясь, словно от быстрого бега, предложил Слава и замер, как перед трибуналом.

– Ну купи, – надменно разрешила Неля и, сбавив темп, повела Крюкова к «Шансу».

– Где тебя черт носит, Уварова?! – злобно поприветствовала Нелю напарница, видимо, недовольная долгим ее отсутствием. Но, увидев у нее за спиной нетипично для данного заведения одетого Крюкова, осеклась и вопросительно на нее уставилась.

– Иди на хер, Матрешка! – довольная произведенным впечатлением, выпалила Неля и заскользила между плотно стоявшими столами к барной стойке. – Выпить хочешь? – обернулась она к Славе и, не дожидаясь ответа, подвела его к небольшому столику на двоих и приказала: – Садись. Тоже мне мужик: «Не пью, не курю…» Водка? Коньяк? – самоуверенно поинтересовалась Неля и с вызовом усмехнулась, услышав ответ:

– Чай.

Она и правда принесла чай, разлитый по граненым стаканам, на которые Крюков уставился с неподдельным изумлением, ибо давно забыл об их существовании. В тех местах, где ему приходилось бывать со Жмайловым или с Ларисой, чай подавали иначе.

– Чё, брезгуешь? – тут же поддела его Неля и с громким стуком поставила на стол плохо промытую пепельницу.

– Есть немного, – признался Слава, выложил на стол пакет и положил на него руки.

– Деньги? – моментально определила та и снова ехидно усмехнулась: – Не боишься, украду?

– Не боюсь, – не поддался на провокацию Крюков: – Ты же не сумасшедшая.

– А вдруг? – сузила и без того похожие на щелочки глаза Неля.

– Никаких вдруг. – В голосе Крюкова появилась решительность. – Знаете что, девушка? А давайте я приглашу вас в какое-нибудь приличное место и мы с вами там пообедаем?

– А это, – Неля выпустила струю дыма ему в лицо, – значит, неприличное?

Слава поморщился.

– То есть западло? – не отставала она.

Крюков промолчал.

– Ну так и иди отсюда, раз тебе западло! – посоветовала Неля и с наслаждением затянулась.

– Сейчас заплачу за сигареты и пойду, – не стал спорить с ней Крюков, словно очнувшись от наваждения: малознакомая девица непонятного вида, рыночная тошниловка, какие-то уголовные морды за соседними столиками, Матрешка эта, тоже в спортивных штанах, сверху обтянутых когда-то белым передником. – Сколько я должен?

Неля назвала сумму, не сводя насмешливых глаз с Крюкова:

– Не дорого?

– Для такого заведения дороговато, – не остался в долгу Слава, порылся в карманах и обнаружил, что забыл портмоне в машине. «Черт! – расстроился он и с тоской посмотрел на пакет с жизнерадостной резинкой: – Придется оттуда доставать». – Сдачи не надо, – надменно произнес Крюков и положил перед наблюдавшей за ним девушкой крупную купюру, которой с лихвой хватило бы на то, чтобы ей, например, прожить дня три, не меньше.

– Нам лишнего не надо, – отказалась от милостыни Неля и исчезла за барной стойкой, наверное, в поисках причитающейся ему сдачи.

«Вставай и иди», – скомандовал себе Крюков, но почему-то остался сидеть, хотя интуиция подсказывала: надо бежать.

– Вот. – Неля вернулась и фактически швырнула Славе смятые денежные бумажки, высыпав на них горсть мелочи.

– Надеюсь, не поддельные? – насупившись, зачем-то поинтересовался Крюков и отодвинул монеты в сторону, явно пренебрегая поступавшими в мозг сигналами об опасности: «Вставай и иди, вставай и иди». – Почему вы такая?

– Какая?

– Вроде вас кто-то обидел.

– А тебе какая разница? – Неля была в своем репертуаре. – Деньги бери и уматывай. Выход там. – Последнюю фразу она произнесла так громко, что в сторону выхода из кафе посмотрела добрая половина его посетителей.

– Давай, мужик, – подключился к беседе один из бичей, сидевших за соседним столиком, – не задерживай девушку. Не видишь, не нравишься ты ей.

– Хайло закрой, – безбоязненно прикрикнула на бича Неля и, подозвав жестом Матрешку, не спускавшую с нее глаз, потребовала принести ей двести граммов коньяку.

– Уварова, кто платить будет? – хрипло уточнила Матрешка.

– Твое дело десятое, – тут же поставила ее на место бесстрашная напарница и обратилась к Крюкову: – Ну чё, заплатишь?

– Заплачу, – подтвердил тот и отважно посмотрел Неле в глаза.