– А почему бедные и богатые живут в разных районах? Это какой-то особый закон Инферсити? – спросил Тайло.

– Нет, это закон всего мира, – со вздохом ответил Флинн. – Так было с незапамятных времен. Между богатыми и бедными всегда существовала пропасть – и никто и никогда не построит через нее мост. Но чему ты удивляешься, Тайло? Ведь в Чистилище тоже все люди разделены между собой: кто живет в квартале Потерявших Надежду, кто в квартале Завистников, а кто в квартале Убийц…

– Да, но, – Тайло наморщил лоб, – там мы разделяем людей по их поступкам, недостаткам. А тут…

– А тут все намного сложнее.

– И кто же виноват в том, что люди иногда не могут купить даже еду? – спросил Тайло, видимо подумав о Коди, который явно недоедал.

– Иногда сами бедняки, а иногда система.

Флинн вспомнил, как пытался заработать на лечение матери, но из-за юного возраста его не брали на нормальную работу, поэтому он был вынужден пойти в банду. Система не оставила ему выбора.

– М‐да, оказывается, что справедливости в мире мертвых намного больше, – заметил Тайло. – Но мир живых все равно прекрасен, даже будучи несовершенным.

Флинн посмотрел на шнырявшую туда-сюда детвору (чей искренний смех вызывал улыбку), на восторженные лица прохожих, на деревья, увитые гирляндами, точно плющом, на огоньки домов, где сейчас наверняка, дружно собравшись за одним столом, ужинали семьи.

– Да, ты прав, этот мир прекрасен, – согласился он.

– Но если бы в нем не было луж, он был бы еще лучше, – скривился Тайло, глядя на лужу, в которую случайно наступил. – У меня ноги промокли! – пожаловался он и внезапно схватил Флинна за плечи. – Точно! Давай купим Коди новые кроссовки! У тебя еще остались деньги?

– Сейчас гляну. – Флинн достал бумажник и пересчитал купюры. – На кроссовки хватит!

– Тогда идем скорее, а не то Коди заболеет из-за меня, – стуча зубами, проговорил Тайло.

Они нашли один-единственный ларек, в котором торговали обувью, но, увы, в нем не оказалось кроссовок. Хотя без покупки они не ушли: краснощекий продавец уговорил их взять хорошие кожаные ботинки на меху, на что Тайло нехотя, но все же согласился (ему не нравилась подобная обувь, но Флинн сказал, что этот вариант даже лучше: скоро зима, и у Коди точно не будут мерзнуть ноги в таких теплых ботинках). Старые кроссовки же полетели в мусорный бак – туда, где им самое место.

– Как-то непривычно, – сказал Тайло, рассматривая обновку.

– Это, конечно, не твои крылатые кеды, но для суровых зим Инферсити – то, что надо.

– И все же свои крылатые кеды я ни на что не променяю! Я с самого утра хожу пешком, и у меня так устали ноги, – пожаловался Тайло. – Прям гудят!

– Да, знакомое чувство, – заулыбался Флинн. – Это один из минусов мира живых – тут нет чудес, которые происходят в Чистилище.

– Зато тут есть другие чудеса.

– Какие?

– Семья, любовь, – ответил Тайло, провожая взглядом взявшуюся за руки парочку. – В Чистилище каждая душа, по сути, одинока. С родными и близкими можно воссоединиться только в Небесных Чертогах. Исключения, естественно, бывают, но очень редко.

– Не знаю, я себя не чувствовал одиноким, потому что у меня был самый лучший психофор из всех. – Насчет одиночества Флинн, конечно же, слукавил, но ему так захотелось хотя бы немного приободрить вдруг приунывшего Тайло, что он без зазрения совести пошел на эту ложь. – Кстати, извини за то, что был не самым прилежным подопечным и, несмотря на все твои старания, наломал дров.

– Да все путем, – махнул рукой Тайло, и его губ коснулась мягкая улыбка.

– Если ты все еще голоден, то можем что-нибудь купить, – сказал Флинн, заглянув в бумажник. – У нас осталось немного наличных.

– Да, я бы заморил червячка, – ответил Тайло, прислушиваясь к своему урчащему желудку.

– Скоро твой червячок превратится в анаконду, – засмеялся Флинн, попутно высматривая ларек с едой. – О, гляди, вон там фрукты продаются. Пойдем посмотрим поближе.

И они направились к ларьку, полки которого ломились от обилия всевозможных фруктов.

– Добрый вечер, – поздоровалась с ними молоденькая продавщица. – Что желаете? Может быть, хурму. – Она указала на ярко-оранжевые плоды. – Или гранат?

– Тай, что будешь? – поинтересовался Флинн, повернувшись к другу.

– Не знаю, а ты что будешь?

– У меня еще те утренние булочки комом в горле стоят. Сегодня я больше и крошки в рот не возьму.

– Ну… тогда… – Тайло принялся внимательно рассматривать все фрукты и вдруг замер. – Клубника, – прошептал он. – Флинн, тут есть клубника!!!

– Последняя в этом сезоне, – улыбнулась продавщица.

– Я же никогда не пробовал клубнику! – Тайло посмотрел на Флинна огромными глазами, в которых отразилось все счастье мира.

– Больше ни слова, – сказал Флинн. – Девушка, дайте нам клубнику.

Тайло шел и смотрел на бумажный стаканчик, доверху наполненный клубникой, как на святыню. Он подносил спелые ягоды к носу и с блаженным видом вдыхал их аромат. Минут через десять Флинн спросил, почему Тайло не ест, на что тот ответил, что ждал этого момента слишком долго, поэтому хочет вдоволь насладиться им. Когда же он все-таки решился попробовать первую бордовую ягоду, то тихо запищал от удовольствия. Флинн шел и боялся, что сейчас у него порвется рот от улыбки, настолько он был рад за Тайло. И тогда в его голову пришла мысль, что, делая своих близких счастливыми, ты и сам становишься чуточку счастливее.

– Интересно, почему в Чистилище нет клубники? – размышлял Флинн.

– Я недавно спросил господина Аяка об этом, – произнес Тайло с набитым ртом. – Он сказал, что она растет только в Небесных Чертогах, потому что у нее, как он выразился, «вкус истинного блаженства».

– Ну и как? Господин Аяк не соврал? У нее, по-твоему, действительно «вкус истинного блаженства»?

– Ага! Ее вкус словами не передать!

– Как мало кому-то нужно для счастья – всего лишь стаканчик клубники…

Когда Тайло закончил свой маленький ужин, он с грустью посмотрел на дно пустого стаканчика. У Флинна еще остались деньги, поэтому он предложил прокатиться на каком-нибудь аттракционе. Хватило только на карусель, но Тайло это ничуть не смутило. Он без всякого стеснения сел на пластиковую лошадь с розовыми перьями на голове и звонко засмеялся. Флинн со стороны наблюдал за веселящимся Тайло, который махал ему, когда проезжал мимо. Вскоре какая-то старушка подошла к Флинну и с доброй улыбкой сказала, что он молодец, потому что привел младшего братика на ярмарку и не сводит с него глаз.

Когда же «младший братик» вдоволь накатался, Флинн достал из кармана темно-фиолетовую карточку и глянул на время.

– Сколько у нас осталось? – спросил Тайло.