В. Шаламов Москва, А284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.

В. Федотов [111] . Рассказы. 1963 г

РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 10. Ед. хр. 68. Л. 121–123.

«Белый город» 17 стр., «Чудак» 12 стр., «Шуры-муры» 15 стр., «Скала Нгувер-Эль» 17 стр.

Рассказы В. Федотова неравноценны. Лучше других – «Шуры-муры», где автору удается с помощью свежих подробностей и деталей нарисовать несчастную судьбу женщины. Действие развертывается в поселке, откуда «до Москвы оставалось еще почти тысячу километров». «Бывалый» шофер Федя и дорожный новичок – молодой инженер Борис ночуют в маленьком городишке. В местной гостинице мест нет – приезжие находят ночлег у одиноких женщин. Бориса уводит к себе некая Галя («назвалась Галей»).

Борис пьет самогон, но ведет себя иначе, чем обычные гости Гали, и это слегка удивляет хозяйку. Галя рассказывает Борису свою историю: немецкая оккупация, изнасилование.

С войны муж вернулся калекой, теперь пьет, бьет Галю. Доход с проезжих – дополнительный заработок посудомойки Гали. На следующее утро Борис уезжает. Хозяйка просит заезжать на обратном пути – если не ему, так Феде приехать. Бывалый Федя отлично провел ночь («Цирк!») и хмурость Бориса объясняет излишней совестливостью своего пассажира.

Автору удалось показать живых людей: и «опытного» шофера Федю (очень хорош), и молодого застенчивого инженера Бориса, и хорошую женщину Галю с ее трудной, несчастной судьбой. В конфликте «Шуры-муры» есть правда жизни. Рассказ вызывает и сочувствие к Гале и ее мужу, и симпатию к Борису. Характер Феди изображен исчерпывающе убедительно. Рассказ вызывает ненависть к немцам и к войне.

Написаны «Шуры-муры» экономно, хорошим языком. В нем есть запоминающиеся подробности: фотоаппарат Феди, сизый шрам на подбородке Гали, ночная слякоть и грязь, «самогон рубль стакан» и кое-что другое. Психологические наблюдения правдивы и тонки. Диалоги лаконичны, живы.

Рассказ годится для печати. Тональность рассказа чуть подражательна, но это подражание лучшим образцам русской прозы (Чехов, Бунин).

«Белый город»[112] много хуже. Это рассказ книжный, с банальным замыслом и сюжетом, с шаблонными героями. Вот его содержание. В Сибирь в таежную глушь приезжает в командировку столичный инженер Лев Иванович, чтобы выбрать место для «белого города». В гостинице, где инженер останавливается, – пьянство, загул тех самых «работяг», которые должны положить начало «белому городу». Инженер выясняет, что пьяницы – хорошие люди, дает им деньги в долг, выпивает с ними «за компанию». Удивленные поведением москвича пьяницы начинают яростно работать, наказывают провинившегося товарища. Все здесь шаблонно – от бригадира (постарше, прошел огонь, воду и медные трубы) до паренька из интеллигентов, приехавшего «смотреть жизнь», которого его товарищи оберегают от особенно грубых проявлений этой самой жизни. Размышления Льва Ивановича о белом городе банальны. Весь рассказ производит впечатление неудачи, просчета.

На том же уровне рассказ «Скала Нгувер-Эль». Это – книжный, испытывающий различные литературные влияния рассказ, надуманный, холодный. Южная скала, участвующая в кульминации сюжета, взята напрокат из рассказа Грина «Четырнадцать футов»[113].

Характеры в рассказе этом не новы, рассказ этот не отличается психологической тонкостью и глубиной. Автор хотел проиллюстрировать мысль, что малодушие приводит к разрыву, что надежна только настоящая семья – но все это сделано недостаточно тонко.

«Чудак» – рассказ о любителе странствий, «легком человеке»[114], который считает чудаками тех, кто работает весь свой век на одном месте, но истинный чудак – он сам. «Чудак» по замыслу напоминает рассказ Юрия Казакова «Легкая жизнь»[115], опубликованный в прошлом году в «Правде», только наш автор меньше осуждает своего «чудака», чем Казаков.

Недостаток рассказа «Чудак» в том, что не очень внятно изложена жизненная философия героя, хотя автор счел необходимым изложить эту философию самым «лобовым» способом: («Чепуха, Тимофей Федорович. Вы сами себя арестовали на всю жизнь и вам приходится разменивать ее на тысячу посторонних. А ведь жизнь у человека одна»). Герой с такими мнениями, естественно, осуждается автором, но осуждение недостаточно четко выражено. Не очень достоверен и способ путешествия героя – на остров Диксон (ни много, ни мало!) «своим ходом», без вербовки[116].

Но все же в «Чудаке» есть попытка очертить какой-то характер, что-то объяснить по-своему. Удачна, психологически достоверна концовка – последнее решение, ехать на Диксон или нет, принимается героем в зависимости от результата броска камнем в цель. Алексей попадает в цель и уезжает на Диксон.

Несколько общих замечаний. Автор – человек, имеющий литературные способности, знающий, как пользоваться художественными подробностями и другими изобразительными средствами. Автор должен повести решительную борьбу с книжностью, с надуманностью, обращаясь к живой жизни.

Рассказ «Шуры-муры» годится для печати. Рассказы «Белый город», «Чудак», «Скала Нгувер-Эль» не представляют интереса для «Нового мира».

В. Шаламов Москва, А284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.

Г. Николаев [117] «Последняя неделя 1962 г.», Рассказ. 1964 г

РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 10. Ед. хр. 157. Л. 77.

Расказ Г. Николаева не претендует на художественную оценку. Это – своеобразный читательский отклик, адресованный писателю Солженицыну, автору «Одного дня Ивана Денисовича». Рассказ написан заключенным одного из северных лагерей. Место действия – лагерный барак строгого режима. Время действия – конец 1962 г. – т. е. через 10 лет после времени, о котором рассказывал Солженицын. Многие из подробностей рассказа Николаева говорят о ином содержании жизни нынешних зк: состав заключенных, чтение книг, обсуждение прочитанного и др. Автор, не стараясь нарисовать сколько-нибудь полную картину своей жизни, пытается как-то осмыслить свое положение, делает попытки наметить свое собственное будущее, найти ответы на некоторые из вопросов, возникающих у каждого заключенного.

Литературного уменья у автора нет, рассказ достаточно безыскусственен. Со стороны содержания рассказ «Последняя неделя» вряд ли вносит что-либо новое и полезное в разработку «лагерной» темы.

Рассказ следует переслать – (как об этом просит автор) – А. И. Солженицыну[118]. Если в рассказе «что-либо убавить» (как пишет автор) – от «Последней недели» ничего не останется, а если «что-либо прибавить», надо написать новый рассказ.

Для печати «Последняя неделя 1962 г.» не годится.

В. Шаламов Москва, А284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.

И. Куликов [119] «Опала коммуниста». Пьеса, 73 стр. 1963 г.

РГАЛИ. Ф. 1702., Оп. 10. Ед. хр. 64. Л. 6768.

Пьеса И. Куликова «Опала коммуниста» посвящена судьбе одной из жертв сталинского времени.

Сюжет пьесы, состоящей из девяти сцен, таков. Во время коллективизации председатель комбеда Федюшкин из личной мести Каслееву раскулачивает его хозяйство. Семья Каслеевых бежит из дому. Одному из сыновей Каслеева удается устроиться учиться, он хороший студент, но из-за «социального происхождения» его исключают из института, а в 1937 году сажают в тюрьму