– Ты неплохой парень, Артем, – вздохнул старик, – но не волк. Не нашей ты крови. Я бы дал тебе шанс, позвал бы тебя в нашу Стаю. Когда один раз попробуешь свободу на вкус, ничего другое тебе уже не интересно. Ни деньги не смогут пленить тебя, ни чья-то красивая улыбка. Но не твое это, Артем. Сгинешь ты у нас, пропадешь. Материалист в тебе сильный сидит. А материализм – он прекрасно защищает от того, что люди по глупости называют сверхъестественным. Но и строит над тобою потолок, за которым неба не разглядеть.

– Вы так говорите, как будто бы я напрашивался в вашу Стаю, – даже несколько обиженно ухмыльнулся я, – Даже если бы вы пригласили, я бы не пошел.

– Знаю… Но у тебя есть своя роль, поэтому я и позвал тебя сюда.

– Какая же?

– Ты должен спасти Алену. – Федор смотрел прямо мне в глаза, его взгляд трудно было выдержать.

– Вы издеваетесь? Все это время я только и делал, что пытался ее спасти.

– Значит, ты выбрал неверный путь. А времени у нее не так много. Она как будто бы зависла в междумирии – и не человек, и не волк. Она должна сама сделать выбор, кем она хочет быть. Но это невозможно, пока вы ее прячете и ограничиваете.

– Если вы так легко вмешались в пространство моего сна, почему же вы не можете таким же образом связаться с Аленой?

– Все не так просто. Ты – человек. И я – человек. Алена же… – Федор вздохнул и замолчал.

– Что же вы хотите, чтобы я сделал?

– Я хочу, чтобы ты отпустил ее. Я знаю, что ее на цепи держат. Я хочу, чтобы ты пошел туда, перекусил цепь, напомнил Алене, кто она, и дал ей уйти. Если не боишься, можешь побежать за ней – тогда сам узнаешь, какой выбор она сделала.

– Почему вы думаете, что она побежит куда-то? Она в плохом состоянии. Ей нужна медицинская помощь. Скорее всего, она потратит последние силы на то, чтобы растерзать меня, а потом просто упадет без сознания в том же подвале.

– Поверь мне, она убежит. У нее внутри есть нечто, что будет ее вести в правильном направлении.

Под взглядом Федора мои мысли плавились.

– Ну хорошо… Допустим, я сделаю, как вы просите… А что, если она выберет не жизнь человека? Что, если она захочет остаться… тем, кто она сейчас?

– Это будет ее выбор, – спокойно улыбнулся старик. – И в любом случае сейчас она – просто неосознанный комок бессознательных реакций. В любом случае ей предстоит серьезная трансформация. И чтобы стать человеком, и чтобы стать настоящим Волком. Так что можешь не волноваться – такой, как сейчас, она не останется.

Спокойствие Федора было каким-то деморализующим. Признаться, никогда до того момента мне не приходилось встречать настолько уверенных в себе людей. У него не было ни малейшего объективного повода для такой спокойной снисходительности – я был моложе, сильнее, я стабильнее ориентировался в реальности. Но все равно рядом с ним чувствовал себя каким-то щенком. Наверное, что-то подобное имеют в виду авторы восточных трактатов об искусстве ведения войны – внутренняя сила намного важнее внешней. Железные мускулы – ничто по сравнению с железной волей.

– Однажды она просила меня о помощи… – зачем-то вспомнил я. – Она назвала меня по имени. Говорила о какой-то больнице.

– Вот видишь. Она – дважды в плену. Ее тело заперто и сковано цепями. Ее сознание – тоже заперто. И второе – куда опаснее. Чем дольше она висит в междумирии, тем сложнее ей будет и вернуться, и пойти дальше.

– Не знаю, – я сжал ладонями виски, голова трещала. – Иногда мне кажется, что, как бы я ни поступил, это будет неправильно. И ничего не делать – неправильно тоже.

– А ты попробуй, – улыбнулся Федор. – Поезжай туда один. Посмотри ей в глаза. Тебе необязательно принимать решение прямо сейчас. Подумай на месте. Поговори с ней. Попробуй разглядеть проблеск мысли в ее взгляде. Попробуй ее почувствовать.

– Вы просто не видели, что она такое…

– Поверь мне, Артем, я видел и не такое. Я живу давно. И когда-то я был таким же обычным юношей, как ты. Я вовсе не собирался связывать свою жизнь с волками. Они сами меня нашли. Я не сам себе судьбу выбирал – другие сделали за меня выбор. И за годы через меня прошло так много людей, которые хотели бы стать свободными, стать Стаей. Некоторых ждал печальный конец. Но я знаю, я чувствую – у Алены есть шанс. Если ты ей поможешь, она не сгинет, не пропадет… Ты обещаешь подумать об этом?

И я обещал.

Уже когда мы простились, Федор вдруг остановил меня и сказал: «Постой! Я хочу сделать тебе маленький подарок!»

Я удивленно обернулся, а он попросил меня закрыть глаза и думать только о своем дыхании. Просто поводил руками над моей головой. От его ладоней как будто бы шла горячая волна, и на минуту я оказался погруженным в чужеродную расплавленную субстанцию. Это было необычно и приятно – как будто бы я лежал на поверхности теплого океана, меня мягко укачивали плавные волны, а над головой было далекое белое небо.

Больше он мне ни слова не сказал.

Уходил я как в тумане. Заметил только, что лес стал восприниматься немного по-другому – как будто бы только что я получил посвящение в его секреты. Лес распался на тысячи кусочков – и я мог осознать в нем каждый аромат, звук, голос и движение.

В тот момент мне бы так пригодилась проницательность Татьяны, ее особенные чувственные отношения с миром. Она была не из тех, кто в состоянии дать определенный четкий совет. Каждый разговор с ней был похож на раскладывание волшебного пасьянса. Она никогда не делала выводов – ни высоких, ни бытовых. Словами она плела картины, создавала контекст. И в этом причудливом хитросплетении смыслов сами собою рождались истины.

Но Татьяны не было – она исчезла из моей жизни также внезапно, как совсем недавно появилась в ней. Собралась с педантичной тщательностью и не оставила ничего – ни отпечатка головы на подушке, ни позабытого в ванной флакончика крема, ни запаха духов, ни чашки с отпечатком помады, ничего. Просто стерла себя из моей жизни, в одночасье. Как будто со мною и вовсе не случалось такой странности, как Таня.

Вечером мне позвонил Семенов – как почувствовал неладное.

– У тебя есть какие-то новости?

Я соврал, что новостей нет, и по затянувшемуся молчанию понял, что он не вполне доверяет мне. Все-таки у него было чутье зверя.

– Я рисую карту, – наконец нехотя признался он. – Петр упомянул, что встречались они в заброшенном помещении, которое было похоже на больницу. Я отметил все подходящие места в городе и окрестностях. У нас всего шесть адресов. Собираюсь посидеть над ней, а послезавтра утром взять отгул и все прочесать. Ты со мной?

– Да, конечно, – вынужден был согласиться я.

– Ты какой-то странный сегодня.

– Просто не выспался. Какая-то чертовщина всю ночь снилась, и теперь голова деревянная, – я старался держаться естественно.

– Да уж… – немного расслабился Семенов. – Меня каждую ночь тоже кошмары мучают… Ничего, Артем, скоро все это закончится. Я чувствую.