— Что вы сделали с Борисом Ефимовичем, звери? — прохрипела Яна, не узнав своего голоса.

Второй охранник обнажил в улыбке желтые редкие зубы.

— Спит твой дедок, и теперь будет все время спать, а не скакать на инвалидных колясках ночью за девицей!

У Яны заныло сердце в тревоге за своего знакомого, ведь получалось, что это она виновата, если у Бориса Ефимовича ухудшатся условия содержания в пансионе. А уж это содержание и так было не ахти…

— Тепло ли тебе, девица? — засмеялся молодой охранник, полностью растеряв остатки совести и пытаясь подражать в юморе своему начальнику.

— Подонки, — прошипела Яна и подумала, пытаясь успокоить себя: «Ничего, Ася знает, что я здесь, хорошо, что я ее отправила, а то сейчас вдвоем бы тут помирали. Они вместе с Диком вызволят меня, наверняка они уже скоро будут здесь!»

Но Яна не знала, что у Аси по дороге к Ричарду сломалась машина и она два часа металась по шоссе с просьбами о помощи. Но то ли было мало машин на дороге, то ли мужчины не спешили помогать женщине в таком рваном и грязном виде, но помощь ей никто не хотел оказывать. Телефон Аси тоже разрядился и лежал в салоне бесполезным хламом. Ася оставила свою машину и, пошатываясь от усталости, побежала по трассе по направлению к городу, пока ее все-таки не подобрала сердобольная женщина, едущая в Москву на работу из Подмосковья. Времени на спасение было утеряно море.

— Боишься покойников? — задал риторический вопрос начальник охраны, который на свету оказался грузным дядькой с нездоровым цветом лица и кустистыми бровями.

Охранники «Прогресса» вышли, смеясь и шутя, захлопнув за собой входную дверь и погрузив помещение морга в его привычное состояние полумрака и холода. Яна с ужасом смотрела на пластиковый мешок. Если раньше она тешила себя мыслью, что, возможно, анатомические ячейки морга на данный момент пусты, то сейчас знала точно, что теперь она находится в морге не одна, а на пару с покойником. Не очень приятное соседство, а если еще учесть, что отсюда никак не выбраться… Пусть Яна смотрела на жизнь трезвомысляще, пусть даже одно время она работала заведующей моргом, но это никоим образом не делало ее пребывание в непосредственной близости от стола, где лежал покойник, более приятным. Яна ощущала себя тоже трупом, который лежит на столе в ожидании препарирования.

«Они даже могут не делать анестезию, у меня и так все замерзло, — тоскливо подумала Яна. — Наверняка это тот дед, которого мы обнаружили с Асей ночью».

Яна покосилась на пластиковый мешок, и кровь застыла у нее в жилах от ужаса. Мешок шевелился, и даже очень энергично.

Яна смотрела на шевелящийся мешок из пластика и надеялась, что это у нее начались галлюцинации от неоднократных ударов по голове за короткий промежуток времени. Хриплый крик застрял где-то глубоко в горле. Пластиковый пакет натянулся до предела и лопнул. Яна замерла, на какой-то момент она ощутила себя зрительницей фильма ужасов. На ее глазах рождалась гигантская личинка из яйца жука-мутанта. Пластиковый мешок разорвался, и оттуда появилась бритая голова Сергея, жадно глотающая затхлый и холодный воздух морга. Он дико вращал глазами и шумно дышал, потом освободил от мешка плечи, туловище и ноги.

Яна наблюдала, как «парализованный» Сергей легко спрыгнул с анатомического стола и, слегка прихрамывая, подошел к ней. Он молча, по-деловому поднял ее лицо за подбородок на свет и осмотрел его, затем так же ощупал ее руки и ноги.

— Что они с тобой сделали, сволочи! — выругался Сергей. — Но кости целы, а это заживет, будь спокойна. Сейчас я тебе разотру ноги и руки, а то совсем закоченеешь.

— А ты здесь… — слабо прошептала Яна, еще не совсем оправившись от шока.

— Я не умер, не боись! Я живее всех живых! Ты — молоток, раскусила мою маскировку. Я подумал над твоими словами и хочу признать, что был не прав. Надо было кому-то рассказать. Невозможно было вчера смотреть в глаза любимой женщины, полные отчаяния и боли. Я тебе все расскажу по порядку.

— Начинай.

— Ну не здесь же, не в морге! Ты же совсем замерзла!

— Здесь и сейчас! Я слишком долго ждала! К тому же я начинаю согреваться.

— Это я так действую на женщин.

— То, что ты нахал, мне давно известно.

— Моя сногсшибательная мачеха! — подмигнул ей Сережа.

— Мой несносный пасынок! — ответила ему Яна.

— Ты уже и вправду начала приходить в себя.

— Ты будешь рассказывать или нет?

— Прямо байки из склепа! Ну, слушай… — Сергей сел рядом с Яной и обнял ее за плечи, согревая своим теплом, — он был горячий, словно печка.

— Ты же знаешь, что я воспитывался в детском доме?

— Знаю.

— Так вот, ты так же знаешь, что девушек у меня было много. Ну, влюбчивый я, понимаешь? — Сергей вопросительно уставился на Яну, в его зелено-коричневых глазах плясали веселые чертики.

«Прямо как у Ричарда», — подумала Яна и ответила:

— Я-то понимаю, и что ты бабник, тоже догадывалась. Главное, чтобы Ася продолжала пребывать в святом неведении.

— Асю я не обманывал. Эта история давнишняя. К нам в детский дом доставили худенькую, словно соломинка, и перепуганную девчонку с глазами в пол-лица. Мы были ровесниками, мне тогда было восемь лет.

— Это ты уже с такого возраста интересовался девочками?

— А как же! Так вот, эту девочку отобрали от родителей-алкоголиков, которые часто избивали ее и периодически забывали покормить. А дружок, вернее, собутыльник отца девочки, когда все были в пьяном угаре, изнасиловал ее. Целый год эта девочка ни с кем не общалась и фактически не разговаривала. Но я-то парень был не промах, ты же понимаешь? Мы не привыкли отступать! Я был в меру наглый, в меру симпатичный и чрезмерно активный. Я взял негласное шефство над этой девочкой. Пытался найти к ней подход, разговаривал, смешил, защищал от других мальчишек, оказывал знаки внимания. Постепенно мы подружились, и я понял, какое чудное создание эта девочка.

— Это была твоя первая, неземная любовь!

— Точно! Мы долго были вместе, лет до семнадцати-восемнадцати. Сходили с ума от страсти, ревновали друг друга, ругались, мирились.

«Как хорошо, что я Асю отправила домой, — подумала Яна, — а то точно знаю, кто бы сошел с ума от ревности».

— А потом… — Сергей вздохнул, — что-то сломалось в наших отношениях, перегорело, что ли… или просто молодые были, не смогли приспособиться друг к другу. Конечно, в большей степени виноват был я, так как у нее золотой характер. Она девочка была серьезная, смотрящая в будущее, а я — шалтай-болтай.

— Ты и сейчас такой, так что она не прогадала, умная девочка, — согласилась Яна.

— Она устала от меня и уехала.

— Ася тоже серьезная девочка! — предостерегла Сергея Яна, переживавшая за подругу.