На следующее утро ей показалось, что день сурка продолжается. На столе на кухне снова лежала записка от спасителя-мужчины, в которой сообщалось, что он отбыл на своей фуре разгружаться на базу и появится ближе к вечеру, посему она может чувствовать себя, как дома, и отдыхать в свое удовольствие. Прокофьева даже подумала, что, с тех пор как она стала жить в прямом смысле вне закона, ей стало везти на настоящих мужчин, только вот по странному стечению обстоятельств с ними неизменно приходится расставаться.

С другой стороны, она чувствовала, что, если бы ее не гнали внешние обстоятельства, она все равно бы двигалась дальше, повинуясь внутреннему зову. «Нет права у дельфина долго лежать на дне. Нет права у пилигрима якорь бросать на песке», — снова пришли в голову рифмованные строчки.

Время, отпущенное ей хозяином дома, можно было использовать на более тщательный осмотр таинственного багажа Штайнера. Кроме того, в рюкзаке по-прежнему находились ее грязные вещи. Их нужно было уничтожить. Поэтому она затопила камин и выгрузила все шмотки на пол, чтобы их сжечь. Когда она вытаскивала куртку, из ее кармана вывалился кожаный мешочек, который Настя срезала с шеи Штайнера, полагая, что в нем могут быть ключи от машины, но так и не позаботилась развязать и посмотреть, что же там на самом деле лежит. Теперь Настя исправила это упущение.

На ладонь выскользнул, как видно, тот самый камень, из-за которого вся прежняя ее жизнь превратилась в кошмар. Он был сине-зеленого цвета, изрядный по величине, красиво ограненный.

— Ладно, — решила она. — Оставлю его пока у себя.

Она снова спрятала камень в мешочек, отметив для себя, что надо будет купить какую-нибудь маленькую коробочку для него при случае, чтобы отделаться от ладанки коллекционера и об этом человеке больше не вспоминать. Настя положила мешочек в один из накладных карманов новых коричневых брюк, которые были на ней, и застегнула пуговицу. Туда же она спрятала и свой российский паспорт, с которым ей почему-то не хотелось расставаться. Бросив в огонь грязную одежду, Настя приступила к осмотру прочего содержимого рюкзака, которое составляли тщательно упакованные антикварные раритеты, которые для нее не имели ни значения, ни ценности.

— Не мне о них судить, — подумала Прокофьева. — Это надо к специалисту. А где его взять? Василий явно не по этой части.

Поэтому Настя решила спрятать это барахло на время, пока ситуация не прояснится и она не поймет, как всем этим распорядиться. Она вновь наполнила свертками рюкзак, поставила его в угол и отправилась осматривать местные достопримечательности. До легендарного озера Каали, как указал ей вчера Василий, от его дачи было несколько километров. Прокофьевой показалось, что около двух. Она быстро преодолела их, рыская по сторонам глазами. Нужно было найти подходящее место для тайника с приметным ориентиром.

Но возле самого озера стояли дома, где обитали люди и к тому же туда нередко наведывались экскурсии. Поэтому, осмотрев эту круглую жемчужину Эстонии и потрогав воду, Настя отправилась обратно. Она было уже отчаялась найти нужное место, когда наткнулась на груду камней, свернув слегка в лес. Камни эти, судя по всему, покоились тут чуть ли не испокон веков.

— Если долго думать, то можно передумать. Действовать надо, — решила Настя. — Здесь мою захоронку никто не найдет.

Она вернулась в дом, притащила рюкзак, вывернула подходящий камень, выкопала под ним узкую, но глубокую ямку, ссыпая каменистую землю в предусмотрительно захваченный пластиковый мешок, набила ямку золото-антикварным содержимым рюкзака, присыпала его сверху землей и закатила камень на прежнее место. Критически осмотрев дело своих рук, Настя постаралась запомнить точное расположение камня среди его соседей.

Вновь вернувшись в дом Василия, девушка собрала запасные вещи, которые купила вчера в магазине, и положила их сверху в рюкзак, прикрыв ими пачки с деньгами. Тут же посмотрела на часы, висевшие над камином в гостиной. Было около трех часов дня. Бросив взгляд в окошко, Прокофьева заметила, что к дому подъезжает автомобиль красного цвета.

«Женский цвет», — промелькнуло у нее в голове.

Из красного «пежо» выгрузились женщина с ребенком.

«Наверное в жизни Васи грядут перемены. И мне здесь светиться ни к чему», — подумала Настя. Она взяла рюкзак, сумку, и, пройдя в другую половину дома, выпрыгнула в распахнутое окошко. Пока бывшая жена Василия выгружала сумки из багажника, Настя Прокофьева уже успела отойти на приличное расстояние. Не очень-то ориентируясь, где север, а где юг, она вышла на проезжую часть и, протянув руку, остановила машину.

Водитель спросил что-то по-эстонски. Настя, не задумываясь, ответила — Курессааре. Водитель снова что-то спросил, после чего Прокофьевой пришлось перейти на русский.

— Извините, я туристка из Белоруссии, — сказала она, — и не говорю по-эстонски. Что вы сказали?

— Я не еду в Курессааре, — перешел на ломаный русский водитель.

— А куда вы едете? — спросила Настя.

— Я еду в Виртсу. Это на материке.

— Да? Я — тоже. Я как раз собиралась в Таллинн. Просто не знала, как лучше до него добраться из Курессааре или…

— Да-а-а… можно, — сказал водитель, — есть автобус до Таллинна из Курессааре.

— Но я лучше уж поеду с вами до материка, а там пересяду на автобус, чтобы не возвращаться. Если вы, конечно, не против. Можно с вами?

— Как хоттите, — снова с тем же характерным акцентом произнес водитель.

— Красивая страна Эстония. Мне нравится, — сказала Прокофьева, чтобы как-то расположить к себе этого эстонца.

— А как Белоруссия? Корошо?

— Да, так себе, в принципе нормально, — ответила Настя, не очень-то зная что делается в пришедшей ей на ум с подачи Василия Белоруссии.

— Так же как и здесь или лучше? — снова спросил водитель-эстонец.

— Немного иначе. Природа другая, — ответила Прокофьева.

Попав поздно вечером в Таллинн, Настя села на ночной паром до Стокгольма и утром следующего дня была уже в Швеции. Ей нужна была карта Европы, чтобы отправиться на запад страны, где жила ее знакомая Сусанна. В поисках книжного магазина Прокофьева забрела в супермаркет, где и отоварилась картой, спальным мешком и новым рюкзаком. Штайнеровский ей хотелось поскорее выбросить.

Настя дошла до первого попавшегося парка и переложила деньги в заранее купленные пакеты, которыми устлала дно нового рюкзака. Вещмешок Кандидата она аккуратно положила на скамейке.

Дальше Прокофьева действовала по составленному плану. Она позвонила из телефона-автомата ее бывшей подруге по университету Сусанне и договорилась о встрече в Хельсинборге на западе Швеции, куда Настя намеревалась поехать поездом.

Сусанна была не слишком рада приезду Насти, когда встретила ее на вокзале в этом маленьком городке, откуда до дома было еще несколько километров.

— Привет, — сказала она Насте. — Ты, как всегда, без денег?