— Устала! — после очередной неудачи, выдохнула я, смахивая ладонью со лба пот.

— Что-то странное, — нахмурился урсуле. — Никогда ни с чем подобным не сталкивался. Нужно связаться с наставником и обсудить сложившуюся ситуацию. Ты как? Принести тебе сок или сама пойдешь в дом?

Идти не хотелось. Погода стояла отличная, а я так давно не была на солнышке.

— Пожалуй, сок, — согласилась я.

— Не скучай. Я ненадолго.

Барго поднялся, подал мне руку. Но, как только я встала рядом с ним, мы оба взволнованно замерли. Прямо к нам бежал нао и размахивал руками. Если бы это был мой пухлый, наверное, я бы не удивилась. Но от всех остальных слуг дома не ждала такой импульсивности и открытого проявления эмоций.

— Что-то случилось… — не сговариваясь, одновременно произнесли мы.

— Простите! Простите, урсуле-тао! Ваша дозирэ! — нао запыхался и теперь стоял перед нами, пытаясь отдышаться.

— Что с Тами? — зарычал Барго. — Где она?

— Госпожа была в вашей комнате, когда попросила принести воды. Я принес, а она пропала. Мы не можем ее найти, урсуле-тао! — хрипло выдохнул слуга.

Барго побледнел и пошатнулся. Тами не просто его жена, она его жизнь. Я даже немного завидовала, когда наблюдала за ними. Их лица просто светились, стоило их взглядам пересечься. Не знаю, что за ритуал проходят местные пары, но уверена, что он связывает не только тела, но и души. Даже немного грустно, что нам с Лорсом этого никогда не дано ощутить.

— Ми-тао, побудь здесь! — бросил урсуле на ходу, срываясь на бег.

Я бы тоже кинулась за ним, но понимала, что пользы от меня совсем немного. Только мешать буду. За время проведенное здесь, я толком даже расположение комнат не запомнила. Все, казалось, времени много и спешить совершенно некуда. Но что могло случиться с нежной, чуть говорливой и такой прекрасной Тами?

Когда что-то случается, труднее всего просто ждать, сидеть и ждать новостей, результатов, итогов. Интуиция уверяла, что с айринкой все в порядке, но проходили минуты, а Барго все не было. Я уже несколько раз по кругу обошла лужайку, посидела на невысоких витых лавочках, снова измерила шагами площадку. Волнение и тревога усиливались с каждой секундой. Наверное, все же мне стоит пойти в дом. Вдруг Тами уже нашлась.

Я совсем уже было решилась направиться обратно, как меня отвлекли:

— Я нашел урсуле Тами! Сюда! Сюда скорее! — голос показался смутно знакомым. Впрочем, о чем это я? У всех нао голоса похожи.

Оглядевшись вокруг, поняла, что, кроме меня, слугу больше никто не слышит. Судя по всему, он находился совсем недалеко, в саду, но видеть я его не могла, мешала плотная стена деревьев и довольно высокие аккуратно подстриженные кустарники.

И вот сейчас интуиция неприятно кольнула. Разум боролся с желанием бросить все и бежать на зов, чтобы помочь той, что вдали от дома смогла стать мне подругой. Оцери уехала, почти все слуги прочесывали дом, и вряд ли мне что-то грозило, но все равно где-то внутри копошился червячок сомнений.

— Скорее! Ей плохо! Я один не справлюсь!

Сострадание победило, и я побежала в сад. Миновав первый ряд деревьев, остановилась.

— Где вы? — позвала неивестного нао.

— Тайлина? — в голосе слышалось удивление.

— Да! Я вас не вижу!

— Идите на мой голос, госпожа!

Легко сказать «идите на голос», а как? Вроде кажется, что недалеко он, а впереди плотный ряд кустов, сквозь которые надо еще ухитриться пробраться.

— Как вы там? — крикнула я.

— Дозирэ уважаемого урсуле ранена и без сознания!

О, боже! А ребенок? Ей же нужно беречь себя! Больше я не слушала доводы разума, считая их надуманными и необоснованными. Отбросив все сомнения, я раздвинула кусты и шагнула.

Платье зацепилось за колючие ветки, и я услышала, как рвется ткань, а в следующую секунду подо мной затрещали и ветки. Ноги соскальзывали, судорожно цеплялась за тонкие ветки, но только царапала руки, сдирая кожу с ладоней.

— Помогите! Падаю! — в отчаянии завопила я, а потом и вовсе завизжала, потому что поняла, что проваливаюсь и лечу.

Мой визг оборвался, сменившись стоном от нестерпимой вспышки боли. Кажется, я упала на что-то не очень жесткое, на ощупь, похожее на ворох сухих листьев. Причем, грохнулась неудачно, повредив ногу. Хорошо если растяжение, а могла бы ведь сломать.

Попробовала пошевелить ступней, тут же ойкнула и зашипела. Вокруг было темно. Совсем темно. А еще пахло очень неприятно.

— Э-э-э-э-эй! Меня кто-нибудь слышит? — громко крикнула я.

— Пока да, — глухо ответили сверху. — Но сейчас я все замаскирую, и вас уже никто никогда не услышит, бывшая тайлина истаки Амиро, как и тех троих несчастных, что лежат сейчас вокруг вас.

— Постойте! — завопила я. — Да, постойте же! Может, у нас получится договориться?

Где-то наверху затрещали ветки и в вышине, метрах в пяти от меня, показалось пятно света, а потом и голова… Знакомая, лысая голова с пухлыми щеками.

— Нао?

— Нао… — хмыкнул пухлик. — Для всех мы всего лишь нао, лишенные эмоций и не способные на чувства. А мы, вопреки своей природе, способны! Пусть и не все! Прощай, землянка! Ты мне даже иногда нравилась, но моей госпоже нужно твое место!

Госпоже?

— Оцери! — нет, я не спрашивала, ответ, как мне казалось, лежал на поверхности.

— Оцери? — рассмеялся толстяк. — О, нет. Этой выскочке дома Ортего далеко до моей госпожи. Ми-тао всего лишь ширма и погибнет последней. А потом… потом придет наше время.

— Чье? — пыталась хоть что-то узнать я.

— Наше! Мое и госпожи, — последовал ответ.

И свет померк. Снова зашуршали ветки, а потом все стихло.

Глав 21. Ущелье дахаков.

То есть стихло вообще все. Ни единого звука. Вокруг царила какая-то мертвая тишина, разбавляя своим присутствием кромешную тьму, сгустившуюся вокруг меня. Страшно до дрожи, а еще жутко.

Нога ныла, виски ломило, а от смрадного запаха мутило. Точно! Запах…

Нао говорил о трех жертвах, и тайлина в доме отца Лорса меня предупреждала. Но все обвиняли Оцери, никто и не думал, что в исчезновениях может быть повинен слуга, к которым на Арии относились не лучше, чем к мебели, позволяя этим странным созданиям кормиться рядом с таори.

Это что же получается? Где-то здесь, рядом со мной в этом каменном мешке лежат разлагающиеся тела трех женщин? Судя по невыносимой вони, да. Хотелось завыть от ужаса, но вопреки всему я лишь до скрежета сжала зубы и зажмурилась от безысходности.

Снаружи сюда не долетало ни единого звука. Значит, и мне орать бесполезно. Не услышат. Эх, Варька, станешь ты скоро таким же трупом, как три твои незадачливые соседки. Пошевелиться я боялась, опасаясь наткнуться на мертвое тело. Так и сидела на куче листвы и веток, жмурилась до разноцветных кругов перед сомкнутыми веками.