И еще один «нюанс»: «Раненые и убитые, — пишет О. Шейко, — лежали в нескольких метрах от окопов душманов, а если учесть, что это было белым днем на раскисшем ровном поле, то вы поймете, в каком, мягко говоря, тяжелом положении мы оказались. Душманы не давали возможности приблизиться к раненым. Тогда один контуженый солдат (Фарзалиев) приполз к „броне“ и, плача, стал просить оставшегося там теперь старшим офицера (не нашей роты) дать одну машину, чтобы вытащить раненых ребят. Но так как дело явно пахло паленым, тот товарищ стал приводить разные доводы, что он не может этого сделать…

Марат находился рядом и слышал этот разговор. Он приказал своему механику трогаться…»

Вот в каких условиях Марат телом своей машины (и своим!) выручил товарищей.

Если порой мы склонны, чуть романтизируя, возвышать до «мужественного», «героического» тот или иной поступок в бою, то здесь без всякого преувеличения был осознанный героический шаг. Недаром все участники свидетельствуют, что за этот подвиг Марат Гильметдинович был представлен к награде орденом Ленина, и недоумевают, почему этого не случилось. Один лишь «горячий» О. Шейко не стесняется в выражениях: «какая‑то сволочь снизила».

Дело, конечно, не в степени награды.

Дело в том, что у отца и матери не стало сына. «Самые счастливые годы нашей жизни позади, — пишет Гильметдин Садырович, — когда были живы наши сыновья. Теперь их нету. Только мы вдвоем, дряхлые старики, а их убило Государство. Младший Айрат ушел в армию здоровым, а приехал больной — умер от неизвестной (говорят, лучевой) болезни в январе 1984 года. А в 1985 году привезли Марата».

Дело в том, что у жены Назии Канзиловны не стало мужа, а у ее трех сыновей — отца. Как радовался Марат, приехавший из Афганистана в краткосрочный отпуск по случаю рождения сыновей‑двойняшек! Лаская старшего Василя и новорожденных, приговаривал: «Теперь у нас в спецназе будет расширение штата!».

Но Василь Маратович Мазитов выбрал несколько другую специальность, чем отец: он заканчивает юридический факультет Казанского университета. Он хочет, чтобы наступило торжество закона и справедливости.

Он был такой же,

как и мы,

Учился в нашей школе.

Товарищем хорошим был

И комсомольцем тоже.

Когда пришла пора

служить,

Ушел по доброй воле

Туда, где трудно было

жить

Афганскому народу.

Погиб он, как герой,

в бою,

Закрыв собою командира.

Любил он Родину свою,

И Родина героя не забыла,

Навечно он в наших сердцах

И носим мы имя его,

Стараемся в наших делах

Похожими быть на него.

Это стихотворение написано бывшим учеником 4‑го класса школы № 1 города Алдан Женей Понариным и посвящено Андрею Мельникову.

Учеба в школе, успешное окончание Благовещенского политехнического техникума, служба в Советской армии, Афганистан — вот основные вехи его короткой жизни. Две строчки — и вся биография. По‑военному кратко, лаконично.

Как и все мальчишки, он любил играть в войну, рыл окопы, «ходил в атаку»…

Родители гордились им. Он всегда защищал слабых и маленьких, стоял за них горой. Учился на «хорошо» и «отлично». Матери Марии Андреевне всегда и во всем помогал, ждал ее с работы с горячим ужином на плите. Андрей рос жизнерадостным мальчиком. По своей натуре был оптимистом.

Детство Андрея прошло в таежном краю, где он часто с отцом Александром Семеновичем ходил на охоту. Еще будучи ребенком, довольно метко стрелял. С шестого класса Андрей посещал секцию самбо, потом каратэ. Любил много читать, увлекался техникой. Отец и убедил его поступить в политехникум.

Андрею было только двадцать. Впереди ждала работа, к которой он уже сделал первый шаг (закончив техникум, получил специальность техника‑электрика). Его любили и ждали родители, сестра. Его любили и ждали друзья. И он их всех любил. И хотел жить. Ведь двадцать лет — это так мало. Но в решительную минуту он сделал бросок, заслонив собой командира. Он понимал, на что шел. Он не мог иначе…

В семье, где Андрей родился, почитали и ценили труд. Уважение к старшим было непреложным правилом. Любовь к Родине, общественный долг — превыше всего. В детстве Андрей часто слышал рассказы матери и бабушки о том, как его дед Андрей Рыжов боролся за Советскую власть

В бабушкиной заветной папке лежали пожелтевшие от времени письма и ее сына, Сергея Рыжова. В сундучке хранился орден Отечественной войны II степени.

Сын и внук, дядя и племянник, жизнь которых оборвала война… Они такие разные, эти войны: Отечественная и афганская, особенно сейчас, когда нам открыли глаза на так называемый интернациональный долг. Но страшная схожесть всех войн на планете, освободительных или захватнических, в том, что уносят они людские жизни. Молодыми в памяти близких, всех, кто их знал, остались солдат Великой Отечественной Сергей Рыжов в сороковые годы и его племянник Андрей Мельников, участник необъявленной войны конца семидесятых — начала восьмидесятых.

У Андрея была возможность остаться в Уссурийске, не ехать в Афганистан. Но он предпочел разделить участь 100 солдат‑амурчан, своих однополчан. Вот как писал об этом родителям Андрея замполит соединения:

«…Вашего сына я помню. Где бы я его ни встречал, всегда он был в хорошем настроении, всегда у него было „все отлично“… Последний разговор у нас состоялся в конце 1984 года. Я знал, что он одним из первых написал рапорт с просьбой отправить его в десантные для прохождения службы в Афганистане. Я сказал: „Андрей, ты необходим здесь и можешь остаться в части. Тебя за это никто не осудит“. Он обиделся на меня и ответил: „Если ребята уедут, а я останусь, я себе никогда не прощу этого“. Память о таких ребятах мы должны хранить всегда…»

К военной службе Андрей готовился охотно и основательно. Поставив цель — попасть в десантные войска, он закалял себя физически, тренировал волю и своего добился.

Сам Андрей, конечно, не считал себя каким‑то особенным. Просто старался взять то, что ему по душе, у героев, о которых читал в книгах, узнавал из жизни. Уже в армии, при встрече с матерью, он с восхищением говорил об одном из таких героев сегодняшних дней: «Мама, представляешь, какой командир! Ему всего двадцать три года. Он только что женился. Бандиты окружили его, хотели взять живым. Он подпустил их и подорвал себя и их гранатой». (Речь шла о подвиге лейтенанта Н. А. Кузнецова.)

Позже в письмах сообщал о себе: «У меня все нормально, командую отделением. Ведь, как вы знаете, мне присвоено звание младшего сержанта».

И уже из Афганистана, пытаясь уменьшить тревогу матери, Андрей писал, что они лакомятся шоколадом, купаются в бассейне, занимаются спортом, как будто только в этом заключается вся его служба. Святая неправда любящего сына! Только двоюродному брату он написал то, что испытывал в действительности: