Езда на велосипеде – это по преимуществу берлинский вид спорта. Разумеется, и здесь много любителей побегать трусцой, фитнес-клубы и бассейны всегда заполнены до отказа, но их не больше, чем в Париже, и меньше, чем в Нью-Йорке. Единственная дисциплина, которой повезло больше других, – это йога, которая полностью соответствует ожиданиям новой богемной буржуазии столицы, нацеленной на охрану окружающей среды. Студиям йоги в центре города приходится выживать в серьезной конкурентной борьбе. И каждая из них разрабатывает свои собственные традиции. Аштанга, Бикрам, Айенгар, Хатха, Виньяса, Пранаяма и даже Киндер-йога для детей от 4 лет (которая приобрела популярность в таких модных кварталах, как Пренцлауэр-Берг и Кройцберг)… Как правило, оплата осуществляется по факту посещения одного занятия, потому что даже ради йоги берлинка не готова жертвовать своей драгоценной свободой, ведь оплата, например, десяти занятий расценивается жительницей Берлина как некое обязательство и лишает ее привычной спонтанности.

Fick dich New-York! Ненавижу Большое яблоко! Отныне Берлин даст тебе сто очков вперед! С момента открытия для посещения публикой бывшего аэропорта Темпельхоф в мае 2010 года твой Центральный парк всем покажется беджиком, приколотым на груди страдающего ожирением. Надеюсь, вы извините мой тон, я, наверное, слишком насытила кислородом мой мозг: только что каталась на роликах по бесконечным взлетным полосам самого мистического немецкого аэропорта. В 1948 – 49 годах, после того как Москва передала аэропорт англичанам и американцам, именно здесь каждые 80 секунд приземлялись самолеты, наполненные продовольствием и углем. И у местных стариков до сих пор наворачиваются слезы на глазах, когда они слышат шум авиационного двигателя. «Ура, мы живы!» – слышится в реве реакторов.

Расположенный в центре города, Темпельхоф превратился в экологическую аномалию, в вековое безумие, финансовую пропасть, поглощающую огромные средства. Его закрыли в 2008-м, и с тех пор он зарастает травой, ласточки вьют здесь свои гнезда. И ветер, шелестящий летом в злаках, переносит нас в отпуск.

Насколько возможно, Темпельхоф расширил свое пространство, и теперь город располагает огромной площадкой для запуска бумажных змеев и взлетными полосами, приспособленными для катания на роликах. В перспективе предусматривается дальнейшее развитие парка, муниципалитет уже предупредил, что здесь будут сосредоточены офисные бюро и резиденции, расположенные по периметру, хотя проект еще не принят окончательно и находится в стадии изучения. Группа архитекторов предложила возвести здесь огромную гору, засадить ее соснами, на которой будут мирно сосуществовать и размножаться муфлоны и сурки. Летом здесь можно гулять, а зимой – кататься по склонам на горных лыжах; предполагается, что лыжная станция будет расположена на высоте 1000 метров. Проект, мягко говоря, экстравагантный, предложенный группой не отличающихся здравомыслием единомышленников, продолжает собирать сторонников – их уже около семи тысяч в Фейсбуке, и почтовая открытка «Берлинская гора» в формате постера украшает стену White Trashe, бара, помимо всего прочего, способствующего распространению передовых тенденций. Другая же группа берлинцев, приверженцев водных просторов, разжигает встречный огонь и предлагает затопить Темпельхоф, превратив его в громадное озеро, в центре которого будет вращаться гигантский ветряк.

В ожидании парусных регат или соревнований по слалому я с большим удовольствием приезжаю сюда с роликовыми коньками под мышкой и отправляюсь кататься по шести километрам в периметре идеально оборудованных и почти пустынных взлетных полос. И вот я лечу, соревнуясь с ветром, а ведь придется еще и возвращаться, причем ветер опять бьет в лицо. Может быть, попросить парня, катающегося на колесном буере, чтобы он взял меня на буксир? Или обратиться к другому, запускающему гигантского змея? Что и говорить! Шоковая тренировка. Если выдержу, зимой попробую пробежаться на лыжах. А может быть, стоит совместить мои вылазки в Темпельхоф с неделями моды, когда великие имена устанавливают подиум в холле главного серого здания аэропорта? Не знаю почему, но навскидку я склоняюсь ко второму варианту…

Я обожаю эти моменты, когда медицинские секретари рассыпаются в любезностях и просят извинения за то, что напоминают мне об уплате квартального взноса в размере 10 евро. «Извините за напоминание, да, я знаю, я хуже ведьмы, но, будьте великодушны, поймите меня…» Реформа датируется 2004 годом, но для них требовать деньги до сих пор продолжает оставаться святотатством. До этого времени врачам не платили ни сантима – все услуги покрывались медицинским страхованием. Но после революционных изменений именно секретари оказались на первой линии обороны и, как ветераны, демонстрируют еще свежие шрамы. И именно они выступают в роли отдушины и крепкого плеча, на которое многие готовы опереться, отправляясь к врачу.

В кабинете заумного до надменности доктора пациенты сменяют друг друга каждые пять минут. Ваши надежды на то, что вас услышат и проявят сочувствие, разбиты в прах. «Откройте рот. Да, это ангина. Мой секретарь выпишет вам рецепт и освобождение от работы. До свидания!» Кроме того, полным-полно врачей, которые минимизируют наши страдания и экономят на выписке лекарств. Против гриппа H1N1? Чай, постельный режим – и баста! В результате отец, мать, тетя, ребенок и бебиситтер – все свалились с температурой 39 и вышли из строя на три дня. Сочащийся гноем нарыв на ноге (я предупредила доктора, что мы только что вернулись из тропиков): «Прогрейте феном больное место, инфекция исчезнет сама собой!» Через несколько дней мне пришлось отправиться в больницу, где выявили банальный стрептококк! А какое же место занимает в Берлине альтернативная медицина? В этом секторе все на грани безумия… Гомеопат, прежде чем выманит у тебя 60 евро, просит рассказать о сновидениях и признаться в том, что в детстве у тебя была тяга к сладкому, а на прощание вручит две упаковки шариков, которые нужно рассасывать, положив под язык. Будучи во Франции приверженкой акупунктуры, я безуспешно пыталась убедить доктора (кстати, президента Ассоциации акупунктуры в Берлине) поставить мне иглы – видимо, каналы, по которым течет энергия, оказались разбалансированными, и в результате я стала ощущать першение в горле, которое могло обернуться любыми неприятностями. Должна отметить, что вам придется побегать по городу в поисках хорошего врача, и здесь даже серная пробка в ухе может вызвать кучу проблем. «Мой врач вроде ничего… И у него два достоинства: его кабинет расположен в двух шагах от моего дома, кроме того, работает допоздна». Что же касается расписания приемов, то, за исключением некоторых специалистов, ко всем врачам «живая» очередь. И приходится запастись терпением, проклиная про себя пациентов, имеющих достаточно средств, чтобы приобрести полис медицинского страхования в частных компаниях, – они проходят без очереди, не испытывая при этом и тени смущения. Однажды я четыре с половиной часа просидела перед кабинетом в ожидании, когда же меня наконец примет отоларинголог. И в этом случае не остается ничего другого, как наблюдать за работой медицинского секретаря, проникнутого консерватизмом в самом худшем понимании этого слова и еще более – раздражающей бездушностью. Сестры (которые уже давным-давно не имеют никакого отношения к монашеству) одеты в белое с головы до ног и обращаются к доктору на «вы», разумеется. Они ведут всю бумажную работу и выполняют базовые функции: взвешивание, измерение артериального давления, при необходимости сделают укол или прививку… Но уверяю вас, это героини! Когда я решила сменить гинеколога, я с большой грустью распрощалась с по-матерински заботливой медсестрой, большой и доброй, которая вела меня всю беременность и вытирала мне слезы сомнения («О, я уже на восьмом месяце и до сих пор не выбрала имя… мне ни одно не нравится!»).