Если вы велосипедистка, то знайте, что вам придется во всем соответствовать этому титулу! Берлинка, достойная этого звания, не отступает ни перед чем и лихо справляется как с дождем, так и с холодом. Только гололедица немного смиряет ее пыл, потому что под лужами могут прятаться коварные льдинки. Зато, если свежевыпавший снег является очевидным препятствием, то утрамбованный или убранный снег никогда ее не испугает. Жительница Берлина просто подбирает соответствующую экипировку, и в этом весь секрет. В этой экипировке она становится живым памятником, как только садится за руль. Дождевик с боковыми козырьками на капюшоне, едва оставляющими свободным боковой обзор, штаны из непромокаемого материала и неизбежные, также непромокаемые, сумки разносчиков… настоящие воинские доспехи, о чем я вам уже упоминала, говоря о Валькирии.

Цыпочку на велосипеде никогда не испугают расстояния. Ее бег за здоровьем занимает от двадцати до тридцати минут утром и столько вечером, не считая заезд в супермаркет или в детский сад (ее Джуниор, пристроившийся на багажнике, увеличивает вес, как минимум, на 15 килограммов, что весьма способствует тренировке ягодиц и сохранению улыбки на лице; раз, два, раз, два). А летом предпринимаются поездки за 40–50 километров до больших озер за окружной дорогой. Из 750 километров городских дорожек для велосипедистов 180 проложены вдоль реки, каналов или озер, а 30 процентов всей площади столицы покрыты лесами и водоемами, поэтому здесь никогда не бывает недостатка в свежем воздухе, в пространстве и чайках, реющих над водой. И в неге, которая захватывает горожан в течение нескольких теплых месяцев, есть что-то от упоения дней, проведенных в отпуске.

Если путешествуешь на велосипеде по Берлину ночью, можно встретиться с семейством лисы, нашедшем приют на углу дома, с ласками, пересекающими дорогу в слабом свете велосипедного фонаря, кроликами, совершающими набеги на огороды рабочих, и даже с кабанами, которых насчитывается от семи до восьми тысяч, согласно данным городских егерей, задачи которых сводятся к контролю за фауной, готовой захватить городское пространство. И кстати говоря, эти невежи (кабаны, разумеется) покушаются даже на газон перед Парламентом! «Я знаю одного парня-велосипедиста, мать которого выступила в защиту поросят. У нас в год происходит не менее ста случаев столкновений с кабанами, и поэтому, как ты понимаешь, я все время езжу в шлеме», – с самым серьезным видом предупреждает меня бывшая соседка. В шлеме или без оного, я не уверена в том, что исход конфронтации с огромной свиньей обернется в ее пользу.

Часто вечерами, которые мы проводим в биргартене или дома за ужином, кто-то обязательно вспомнит и расскажет холодящие сердце истории с тем или иным велосипедистом (у которого украли дорожную сумку, велосипед, или он упал… жительницы Берлина могут часами говорить об этом), и не счесть городских легенд, связанных с двухколесным транспортным средством. Меня не придется убеждать в том, что кража велосипедов (даже самые старые из них вдруг исчезают, чтобы затем появиться вновь на блошиных рынках по цене от 30 до 60 евро) является весьма распространенным явлением. Но я с трудом поверю, что в Берлине якобы больше велосипедов, чем в Пекине. И хотя здесь 46,2 процента семей не имеют машин (в два раза больше, чем в среднем по стране), у всех есть велосипед, не всегда последней модели, но, тем не менее, он есть. И в который раз город оказался поделенным на тех, кто обладает новенькими, с иголочки, велосипедами, и тех, у кого старые, видавшие виды драндулеты.

«Велосипед – мой основной вид транспорта, поэтому я не пожалела на него денег, он мне обошелся в 800 евро плюс 60 евро замок на него. И я уже не говорю о том, что снимаю чулан, где могу его оставлять». Ингеборга горда тем, что у нее современный аппарат с переключением скоростей и динамовтулкой (проще говоря, с электрическим генератором), – это сразу же ставит ее в разряд велосипедистов класса люкс. Что же касается молодых матерей, то они также отдают предпочтение хорошим моделям. Безопасность требует, чтобы велосипед был прочным и устойчивым, позволяющим перевозить свой выводок на переднем или заднем сиденье или в специально оборудованном велоприцепе для детей. Но есть и снобы, разъезжающие по городу на копиях знаменитых моделей 1950-х годов или на высоких голландских велосипедах, безумно дорогих и элегантных, с высоты которых они с презрением поглядывают на окружающих. В противоположность им Надин разработала собственную теорию, которую она излагает мне с тем же пылом, с каким аспирант защищает диссертацию перед членами комиссии. Брюнетка, питающаяся исключительно биочечевицей, которую она отваривает в профильтрованной воде, в свои 34 года не закончившая университет (лучше бы с тем же пылом взялась за учебу и наконец получила диплом), говорит: «В магазине я всегда выбираю самую захудалую и дешевую модель, которая мне верно служит летом, а осенью я продаю велосипед какому-нибудь студенту, обучающемуся по обмену, который уже замучился ходить пешком по городу, не имея транспортного средства. Так, по крайней мере, я не буду испытывать никаких сожалений, если у меня его украдут, а за один сезон он, разумеется, не успеет развалиться на части». Будучи адепткой теории организованной кражи, Надин утверждает, что у нее, по крайней мере, раза четыре уже велосипед умыкали. И если вдруг она замечает, что я не снимаю насоса с рамы, когда оставляю велосипед на улице, она разражается тирадой по поводу велосипедной мафии: «Представляешь, у меня однажды даже седло сняли!» Но, видимо, мафиози не интересуются моим велосипедом, так как за десять лет жизни в Берлине мои приключения с этим транспортным средством ограничились лишь проколотыми несколько раз шинами и памятным мне падением на берегу канала. И таких, как Надин и ей подобных, иногда ездящих под кайфом, полным-полно в Берлине. Они колесят по городу на древних великах, которые так сильно дребезжат, что кажется, будто вздыхают при каждом повороте колеса, а по ночам скрежет динамо об изношенный обод будит целые кварталы. «К тебе я добралась за полчаса, а обратно динамо так терло о колесо, что мне пришлось затратить три четверти часа!» – рассказывает подруга, которой я позвонила на следующий день после ужина с обильным возлиянием, чтобы узнать, добралась ли она домой целой и невредимой. Хотя не исключаю, что именно вино Bade могло быть главным виновником задержки.

«Накатавшись на велосипеде, я снова взялась за спорт», – говорит Амелия. Интеллектуалка в хорошем смысле этого слова, которой любое физическое усилие тут же напоминает тяжелейшие курсы профессионального спорта в Gymnasium в Гейдельберге, где она когда-то обучалась, Амелия поклялась себе, что с этим видом деятельности она покончила навсегда. Прожив год в Берлине, как и все в этом городе, она приобрела велосипед и сразу же принялась испытывать его на выносливость.