Последнее – нам точно не грозило. Ничего годного для плотских утех не просматривалось километров на десять в округе.

Даже в мечтах всё было просто и обыденно. После сытного ужина и душевного разговора хотелось хоть куда-то преклонить голову, сомкнуть отяжелевшие веки… И чтоб ни один гад не вздумал беспокоить.

Хотя… Даже если бы рядом звучала канонада – вряд ли бы это нас сильно обеспокоило. Теперь, когда уже не надо куда-то удирать, пара бессонных ночей вдруг навалилась свинцовым, почти неподъёмным грузом.

Все тайны могут обождать. И враги пускай тоже ждут. Мы им ещё накостыляем!

Но не сейчас…

Я готов дремать даже стоя. А Капустин – тот, по-моему, вообще уже спит с открытыми глазами.

Бинк сжалился и объявил привал – ему-то легче, вчера в бандитском плену он успел покемарить.

Вопреки протестам, Нух-Бода опять связали обрывками ремня.

– Это, чтоб отвлечь тебя от дурных мыслей, – назидательно пояснил хоббит.

– Выспимся… и развяжем, – зевнул я.

Ни хрена с четвероногим не сделается – потерпит!

Бинк вооружился винтовкой и заступил на дежурство. А мы с Димой кое-как примостились на разогретой утренними лучами каменной площадке. Она оказалась не шибко ровная, но я свернулся калачиком, подложил кулак под голову…

…бурное течение несёт утлый кораблик. Я лежу на палубе, мимо уплывает берег. Он здорово напоминает крымский пляж. Те же грибочки-навесы, кабинки для переодевания… Но совсем рядом у пляжа темнеет лес. За ним – стена гор. А в дымке маячит Гробница Светозарного – таинственная, непостижимая…

Что там, над её усеченной вершиной? Огромный глаз! Он внимательно смотрит на меня… и подмигивает!

Я испуганно вскакиваю. А пирамида опять окутана густой дымкой.

Уф-ф… Наверное, показалось.

Что за странное место? Та самая река, которая пересекает долину? Но откуда тут киоски с пивом? Откуда закусочная с большим плакатом: «ЧЕБУРЕК С МЯСОМ – 1 ГРИВНА».

Мистика!

Так не бывает. Ну не может чебурек, тем более с мясом, столько стоить!

Я настороженно вглядываюсь.

Где-то в глубине закусочной угадывается фигура в белом халате. Тонкий характерный аромат долетает изнутри. И никакой очереди!

Тьфу, чертовщина!

Наваждение…

Хотя нет. Первые клиенты уже подтягиваются. Две фигуры появились со стороны леса…

Когда они возникают из дымки, я потрясённо цепенею. Я не верю глазам!

А Васька Лубенчиков в красных плавках идёт вдоль берега неторопливой вальяжной походкой. Рядом, покачивая бёдрами, движется стерва Кэй-Ми. Васька обнимает её за талию. Единственное одеяние стервы – ожерелье нуль-транса, сверкающее на бархатистой, загорелой коже.

Я ошалело моргаю.

Что за…

В конце концов, чем я хуже Лубенчикова?!

А потом из кустов возникает ещё одна стройная фигура…

Проклятье!

Это уже выше моих сил. И я бросаюсь за борт.

Стремительным рывком одолеваю водную стихию. Только никак не могу вскарабкаться на неожиданно крутой берег. У его края стоит Илга – обнажённая и невыносимо прекрасная… Она смеётся – будто колокольчики переливаются. Только мне не до смеха.

Я сердито хватаю её за ногу…

Ого! Откуда на Илге пыльные ботинки сорок четвёртого размера?

Я изумлённо их щупаю, поднимаю глаза и обнаруживаю выше голенищ крепкие, поросшие густым мехом конечности.

– Ы-ы-ы!

– Не «ы», а команда «Подъём!» – раздается сверху решительный голос Бинка.

Я торопливо отпускаю его ботинок.

– Как спалось? – долетает ехидный вопрос. – Вижу, что хорошо…

Солнце стояло почти в зените. А значит, пора было двигаться в путь.

Зевая, мы окинули свежим взглядом окрестности.

Нет, всё-таки погорячился поэт. Лучше гор могут быть только… тропинки, ведущие вниз.

Изучив вершину по периметру, мы обнаружили одну такую.

Собственно, вряд ли это можно было назвать тропинкой в прямом смысле. Зато угадывались следы того, что когда-то и кто-то мог перемещаться по этому крутому склону. Царапины на камне, массивное металлическое кольцо, торчавшее из расщелины. А ниже, в особенном рисковом месте, угадывалась даже пару ступенек…

Дима почесал затылок и оптимистично озвучил:

– Суворову было тяжелее.

Мы начали спуск. И оптимизм быстро улетучился.

Чёрт бы побрал всех писателей, красочно излагающих тяготы подъёма к сияющим вершинам! Лучше б написали, как трудно сползти вниз и при этом не свернуть себе шею!

Особенно, когда тело твоё до сих пор ломит после диких погонь и прыжков через нуль-порталы.

Нет, никто не жаловался.

Все помалкивали. И очень аккуратно выискивали следующую точку опоры. Особенно аккуратными были мы с Димой: разбитая обувь – хреновый аксессуар для таких приключений…

Камешек срывается у меня из-под ноги. Летит в пропасть.

Мать вашу!

Легко быть героем с профессиональным альпинистским снаряжением. А у нас даже длинной верёвки нет!

Зато имеются за спиной увесистые «плазмоганы» – с одним-двумя патронами на ствол, абсолютно бесполезные при спуске… Но бросить их – хуже, чем остаться голым.

Может, это иллюзия. Но она придаёт силы. Внизу мы ещё покажем «охотникам», кто здесь дичь!

Конечно, если сумеем спуститься…

– Та-ак, – сказал Бинк.

Остальные молчали.

Сейчас мы стояли на узкой площадке, ниже вершины метров на сто.

Для привала было рановато. И всё-таки его пришлось сделать.

Тропинка закончилась.

Я оглянулся. Справа и слева – отвесная стена. Впереди – карниз, нависающий над обрывом…

Бинк осторожно подполз к самому краю, перегнулся.

Вполголоса выругался. Отполз и встал, отряхиваясь.

– Ну что? – хмуро спросил Дима.

– Ничего… В смысле, ничего хорошего.

Ясно. Тут мы не пройдём – даже если покажем чудеса акробатики, огибая карниз…

Вот хрень!

– Так не бывает, – покачал я головой.

– Сам знаю, – буркнул хоббит.

Тропинка должна куда-то вести. Ну не идиоты же её прокладывали… Рисковать здоровьем, спускаясь с вершины, чтоб оказаться на этом грёбаном козырьке?