появляются  Г а л я  и ее дочь  К а т ю ш а. В руках свертки.

Г а л я. Дорогие мои, виновата! Перед самым отъездом из поликлиники привезли девочку в бессознательном состоянии.

А р т ю х и н. А что я говорил? Помните, что я говорил?..

Г а л я. Катюша, отнеси, пожалуйста! (Передает ей свертки.)

К а т ю ш а. Хорошо, мама! (Уходит.)

Г а л я (внимательно оглядывает всех). Просто не верится, что я снова всех вас вижу.

А р т ю х и н. И меня тоже рада видеть?

Г а л я. И тебя тоже.

А р т ю х и н. В таком случае один вопрос.

Г а л я. Слушаю.

А р т ю х и н. С чего ты взяла, что Володька Захаров жив?

Г а л я. Это не так трудно выяснить. Человек не иголка.

А р т ю х и н. Странно!

Г а л я. Ты, видимо, его видел в последний раз в сорок первом, у водокачки.

А р т ю х и н. Нет, почему? Мы даже на фронте как-то раз встретились. Он прибыл в наш полк с пополнением. Но вскоре начались бои, он был тяжело ранен.

Г а л я. Ну а потом? Ты интересовался его судьбой?

А р т ю х и н. Видишь ли какая вещь, наш полк перебросили под Ленинград.

Г а л я. Так вот, он жив. Правда, я не знаю, кем он стал, чем он сейчас занимается…

А р т ю х и н. Ты послала ему приглашение?

Г а л я. Да.

А р т ю х и н. Чудеса! Ничего не понимаю!.. Значит, Володька Мономах жив?

С у ч о к. Прошу прощения, товарищ Ростовцева! Я хотел бы знать, что означает вот это ваше приглашение? (Показывает ей открытку.) Я хочу, чтобы вы ответили, что означает ваше приглашение? Прошло столько лет, и вдруг вспомнили! А зачем, разрешите вас спросить?

Г а л я. Зачем? Что ж, могу ответить. Видите ли какая вещь. Я думаю — люди, встречавшиеся в трудные годы, имеют все основания, чтобы снова встретиться.

С у ч о к. Весьма убедительно, но я хотел бы знать истинную причину.

Г а л я. Мне очень хотелось узнать, что стало с людьми, с которыми я встречалась в дни войны, какие изменения произошли в их жизни, какими они теперь стали, что они сегодня делают…

С у ч о к (удивлен). И это всё?

Г а л я. Всё!

С у ч о к (громко рассмеялся, а потом вдруг резко). Чепуха! Вздор! Я знаю, зачем вы пригласили… Вы решили узнать, как я сегодня отношусь к своему поступку, и судить, так сказать, меня. Так вот… Отвечаю — я вел себя в тот вечер недостойно. Не отрицаю… больше того, я нахамил… Но с того времени прошли годы. Уверяю вас, я многое пересмотрел.

Г а л я. Рада вам поверить. Скажите, Василий Васильевич, вы хорошо помните, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились?

С у ч о к (насторожившись). На вокзале. Что вы этим хотите сказать?

Г а л я. А вы знаете, что у нас тогда не было ни денег, ни работы, ни пристанища? И вот в то время вы подошли к нам и предложили работу.

С у ч о к. Я предложил потому, что видел, как вы помогали медсестрам переносить тяжелораненых из вагонов в автомашины, а мне нужны были люди.

О с т а п е н к о. А потом вы же, Василий Васильевич, помогли нам подыскать жилье.

С у ч о к (Остапенко). Угол.

Г а л я. Это не так уж важно…

С у ч о к. Значит, у вас нет ко мне никаких претензий?

Г а л я. Никаких!

Т е т я  К л а в а. Мил человек, что с вами? На вас лица нету…

С у ч о к (тете Клаве). Я никаких преступлений не совершал. Моя совесть чиста! Будь у меня изъяны в биографии, меня не назначили бы директором фабрики «Детская игрушка»!

Г а л я (улыбается). Так что, как видите, никаких претензий!

С у ч о к. В таком случае, я могу быть свободен?

Г а л я. Если вам очень некогда…

С у ч о к (перебивает). Да-да, мне очень некогда!

Г а л я. Жаль, конечно.

С у ч о к. Мне тоже!.. Счастливо оставаться… «добрые люди»! (Уходит.)

Г а л я (вслед ему). Да! Каким был, таким и остался…

К о м к о в. Галина Константиновна, извините, вы меня, конечно, смутно помните?

Г а л я. Нет, почему же смутно. Я, правда, недолго у вас работала, но я хорошо помню эти дни. Я многому, Афанасий Николаевич, научилась у вас, а главное — понимать людей.

К о м к о в. Ну это вы преувеличиваете. Я ничему вас не учил.

Г а л я. В вашей конторе я впервые столкнулась с людьми…

К о м к о в (перебивает). Можете не продолжать. Виновники были наказаны.

Г а л я. О чем вы говорите?

К о м к о в. Я знаю! Вас интересует судьба вашего акта? Но я никого не покрывал!

Г а л я. Акт я, конечно, помню. Но я пригласила вас не затем, чтобы укорять.

К о м к о в. Значит, у вас и ко мне никаких претензий?!

Б а р з о в а. Товарищ, о каких претензиях вы говорите? Мало ли что было в войну!

Т е т я  К л а в а. Сущая правда. Ни к чему ворошить старое, ни к чему.

П а н и н. Нет, надо! Старое, уважаемая Клавдия Ивановна, идет за нами.

К о м к о в. Простите, вы что хотите этим сказать?

П а н и н. А то, что в наше время были такие товарищи, которые считали, что им все дозволено, что время все спишет. Надеюсь, вы знаете, чем это кончилось? История, уважаемый, ничего не списывает и ничего не прощает.

К о м к о в (с иронией). Благодарю за поучительный урок.

О с т а п е н к о. Михаил Сергеевич прав. Дурное, как я думаю, навсегда остается на совести тех, кто его совершил.

Б а р з о в а. Нина Петровна, о как я хорошо вас понимаю. Прошлое нельзя забывать. Добрые дела никогда не забываются. У меня много было студентов, и каждому мне хотелось помочь, и они мое участие помнят.

Г а л я (насмешливо). Еще бы вас не помнить. Вашу доброту, Елена Парфеновна, разве кто может забыть?

Б а р з о в а. Разумеется. Я, можно сказать, душу свою в студентов вкладывала.

Г а л я. Почему же в прошедшем времени?

Б а р з о в а. А я же там не работаю. После того, как мы отправили вашу группу на фронт, в институте начались такие интриги против меня… В чем только меня ни обвиняли!

А р т ю х и н. У нас это квалифицируется одним словом — «выставили».

Б а р з о в а (резко). Меня никто не выставлял! Я сама ушла. Я работаю сейчас в музее, точнее в архиве. Я очень рада, Галочка, что вы меня пригласили. (С облегчением.) Спасибо, дорогая! О, как это хорошо, когда тебя помнят.

Б у р е л о м. Извините, товарищ Ростовцева, тут, как я вижу, у вас собрались ваши знакомые, попутчики, я себя к их лагерю, к сожалению, причислить не могу. А кроме всего прочего, я должен торопиться. Я ведь в Москве проездом.

Г а л я. Когда отходит ваш поезд?

Б у р е л о м. В моем распоряжении осталось всего три часа.

Г а л я. Отсюда до Москвы всего лишь тридцать минут. Юрий Яковлевич, я очень прошу побыть у меня в гостях. Ну хотя бы полчаса.

Б у р е л о м. Не такой уж я великий гость, чтобы засиживаться у вас. Мы и виделись-то всего лишь один раз.

Г а л я. Это верно. А вы знаете, что означал для меня тот мешок картошки, который вы мне помогли довезти до места?

Т е т я  К л а в а. Мешок картошки, мил человек, в войну — это же