есть. Зачем отказывать себе в удовольствии вкусить пищу? Неизвестно когда я ещё смогу вот так просто покушать. И пусть еда мне не нужна, но это не повод отказываться от её вкуса. Тем более, что мне принесли довольно неплохие блюда. На подносе были тарелки отнюдь не с безвкусной кашей, а вполне себе сносная еда. Большая тарелка супа, несколько ломтей хлеба, жаркое с тушенным мясом, а ещё целая тарелка нарезанных овощей. Ну и питьё тут конечно же было, целый кувшин морса из местных ягод. Настоящий праздник вкуса.

Так вот, за поеданием ужина меня и застала очередная гостья. Распорядительница дворца вошла в мою комнату без стука. И судя по тому что я увидел, эта женщина вообще мало что знает о правилах приличия. Или вернее сказать, она их знает, но не считает нужным их соблюдать. Как глаза служанки сказали мне о её мыслях, так и глаза распорядительницы не стали скрывать мыслей своей хозяйки. Эта властная женщина, не признаёт ни чьих авторитетов. Единственный кто имеет на неё хоть какое-то влияние, это глава клана Андорских тигров. Однако, его влияние на неё слабо, потому как распорядительница является матерью его жены. Сильная женщина, из сильного рода, обладающего богатым наследием и внушительной военной силой. Я знаю достаточно людей с таким же описанием, но ни один из них не является столь же злобным, коварным и не терпящим пререкания человеком.

— Прекрати жрать,— процедила распорядительница сквозь зубы, глядя на меня таким взглядом, что кто-то другой уже мог бы начать дрожать от страха.— Встань, чернь.

Я встал. Мог бы остаться сидеть, но не увидел причины отказывать ей в столь мелочном прошении. Пусть истекает злобой. Мне плевать.

— Бесхарактерный,— скривилась она, видя что я не спешу с ходу начинать с ней конфликт.

Не дождавшись от меня никакого ответа, она вновь скривилась. Я же в свою очередь, с большим трудом удержался от улыбки. Ей неприятно тут находиться, её бесит разговаривать со мной, но у неё нет выбора, она должна взять у меня кровь. Видимо, глава клана доверил ей важное дело, чему она была бы рада, если бы из-за этого ей не приходилось общаться с чернью. И это довольно забавно, забавно видеть как столь злобный человек пересиливает себя, лишь бы сделать дело.

— Расстегивай рубаху,— бросила она мне, доставая из кармашка стеклянную колбочку.

— Нет,— спокойно ответил я ей.

— Нет?

На секунду мне показалось, что у неё сейчас глаз дёргаться начнёт. Стоит, буквально закипает, словно вот-вот и кинется на меня.

— Сними свою чёртову рубаху, иначе я её на тебе разорву, а затем, вызову стражу и тебе всю спину посекут плетьми!— взвилась она.— Кровь твою буду брать не из руки, а из того месива, что у тебя будет на спине!

Признаться честно, изначально, я думал просто спустить ей все её слова и поступки. К чему мне лишняя морока? Так я думал. Сейчас, видя до какой степени злобна эта женщина, я уже так не думаю. Она словно выкидыш Ёкай, по случаю получивший тело человека. Даже знать не хочу, у кого из покровителей может быть столь отвратительный по своей природе последователь. Пожалуй, я повторно испытаю свою возможность влиять на мысли и разум людей, посредством движения первородной энергии. Может удастся сделать из неё адекватного и разумного человека?

— Тебе больно,— произнёс я тихо, но твёрдо.— Я вижу как тебе больно. Твоя злоба доставляет тебе боль. Ты страдаешь. Отпусти свою злобу и боль уйдёт.

— Что? О чём ты говоришь, вонючий….,-попыталась возмутиться эта женщина, но на середине предложения онавдруг ни с того ни с сего начала задыхаться.

— Это твоя злоба, она душит тебя,— произнёс я всё также тихо.— Успокойся и сможешь вновь говорить.

Удивительно, но кажется мои слова только усугубили дело. Распорядительница свалилась на пол и в буквальном смысле слова начала синеть. Её глаза вылезли из орбит, руки в бессилии скребли пол, а ноги сучились, задевая друг друга. Ещё чуть-чуть и она умрёт. Я сделал так, чтобы приступы злобы вызывали у неё сильное удушье, но я и подумать не мог, что она в моменте может от этого умереть. Плохо, придётся вновь вмешаться и успокоить её.

— Как бы лучше поступить,— прошептал я, присаживаясь на корточки рядом с распорядительницей.— Просто прекратить твои муки или пробудить твою память? Не всегда же ты была такой стервой. Да, думаю пробужу память, просто отменить удушье будет слишком милостиво. Ты этого не заслуживаешь. Ты должна сама справиться с приступом, я всего лишь чуть-чуть подтолкну тебя в правильном направлении.

Взяв распорядительницу за подбородок, я заглянул в её глаза. Доля мгновения и вот я уже гуляю по её воспоминаниям. Младенчество. Совсем не то что мне нужно. Воспоминания людей о младенчестве слишком размыты и прерывисты. К тому же, человек в данном возрасте ещё мало что осознаёт. Слишком не подходящий участок. Пройдёмся немного дальше. Подростковый возраст. Балы, приёмы, ярмарки. Множество воспоминаний, но везде данная особа лишь веселится, командует слугами, плетёт неумелые интриги. Если с кем-то она и дружит, то только из расчёта. Нет, тоже не подходящий участок. В подростковом возрасте она уже пропиталась чьим-то пагубным влиянием. Немного вернёмся во времени, пусть это будет возраст лет пяти или шести. Какие самые яркие воспоминания тут? Хм-м-м, неплохо. Воспоминание о ручном зверьке. Этот зверёк, подарок от дяди, что любит путешествовать в дальние земли. Подарок тебе понравился, ты была неразлучна с этим зверьком. И в тот момент, в тебе ещё нет и капли злобы. Даже со слугами ты ведёшь себя вежливо и кротко. Почему? Вот, вижу. Твоя мать, она из простой семьи. Вежливая, умная, утончённая и красивая, но при этом лишённая аристократических замашек. Твой отец её любил и взял в жёны. И пока она была жива, он не вмешивался в твоё воспитание. А затем мать умерла. И отец, убитый горем, ударился в работу. Политика, интриги, войны. Всё на благо клана. И ты не стала его отдушиной какой была жена, ты стала частью его работы. Тебя начали воспитывать как высшую аристократку, как интриганку и жестокую властительницу. Ты не хотела этого, но отец тебя убедил. Он просто убил твоего зверька у тебя на глазах. Сказал, что ты слабая, слишком жалкая, настолько невежественная, что даже не смогла защитить животное. И ты сломалась. Твой детский разум дрогнул. Ты озлобилась. И с тех пор, в твоём