Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не нужно было смотреть в сторону Лин Цзинь, чтобы почувствовать холод, исходящий от нее. Однако Чживэй все же глянула, и Сяо До картинно поежился, перехватывая ее взгляд.
– И вот так мы плавно переходим к Эпохе рассвета человека. Страной правили простые люди, в то время как Светлые охраняли их покой и защищали мир от порочных, – Шэнь понизил голос до шепота на этом слове, – темных.
Лин Цзинь села еще прямее, если это было возможно, в то время как Молчун сгорбился. Сяо До же, наоборот, сильнее ухмылялся.
– Ты получаешь удовольствие от этого? – Чживэй вступилась за темных перед Шэнем.
– Ты переоцениваешь мою любовь к сложившемуся миропорядку, – хмыкнул тот в ответ и продолжил урок. – Века шли, и с каждым новым правителем борьба добра и зла становилась все более напряженной. Император Лин Ван, последний человек-император единой империи, развязал несколько войн, и империя погрузилась в хаос. Все эти события привели к первой Великой войне Светлых и Темных, сменяя Эпоху Рассвета на Эпоху Трех императоров. Люди разделились, воюя за власть и земли.
В ходе войны стало ясно, что разум людей слишком слаб, что противостоять ци как темных, так и светлых. Тогда, чтобы остановить бесконечные войны, Светлый Цин Инчжу обратился к Нефритовому императору и при его поддержке явился всем людям, известив, что отныне он император, судья и правитель этих земель. Войны действительно прекратились, и наступила Эпоха Просветления. Люди смогли посвятить себя искусству, литературе, пока все спорные вопросы решали Цин Инчжу с фракцией Светлых. Цин Инцжу смог взять темную фракцию под контроль. Впоследствии Светлые переизбирались. Только самый могущественный и мудрый, самый совершенный Светлый мог стать следующим императором.
– Взяли темных под контроль, значит…
– Изобрели метку, блокирующую темным силу, – закончила Лин Цзинь фразу за Чживэй, и холод в ее голосе мог заморозить поляну целиком.
– Великие Светлые прошлого поставили своей целью благополучие людей, – тактично ответил Шэнь. – Они пытались создать мир, где люди могут жить свою жизнь, не сталкиваясь с более сильными энергиями. Постоянное противоборство Светлых и Темных несло разруху людям в первую очередь.
– Поэтому людей за сокрытие темных родственников?
– Чаще всего не приходится. Обычно темный случайно сам убивает семью во время использования силы. Казнят лишь тех, кто остался. Сбежавший темный – большая угроза…
Четыре пары красных глаз уставились на Шэня, и он не закончил фразу. Чживэй вспомнила свое первое использовании силы: она действительно случайно убила наемника.
– Решение относиться к темным как скоту – недальновидное.
Однажды темные победят страх и пойдут воевать за свою жизнь. Вспоминая темных в лагерях, Чживэй была вынуждена признать, что, возможно, это случится нескоро. Любому сопротивлению нужен лидер и, кстати, Лин Цзинь вполне подходила на эту роль. Ее негодование обжигало ледяным холодом.
– Кхм. Перейдем непосредственно к империи Чжао. Ее основал мой дед Чжао Ко. Он оставался у власти более трехсот лет, пока его не сменил мой отец, Чжао Куанъинь.
– И теперь темные окончательно приравнены к демонам, – хмыкнул Сяо До беззаботно, словно его это не касалось.
Проклятая демоница, – воспоминание всплыло в голове.
Страх в ее душе переплелся с гневом: беспомощность положения тогда вызвала у Чживэй лишь боль и смирение, но теперь ей пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы удержаться от желания найти и наказать уже почти забытых обидчиков.
Люди не виноваты, и они лишь часть проблемы сложившегося мира: просто верят в то, в чем их убеждали столетиями. Да и красные глаза не располагали к симпатии, Чживэй вынуждена была это признать.
Истинные виновники сложившегося мира обладали белыми как снег волосами и голубыми, словно небо, глазами.
Вдруг ее посетила одна мысль.
– Как именно твой дед передал трон?
– Чжао Ко умер. Прижизненно он не успел достигнуть высочайшей точки совершенствования. Мой отец, будучи наследным принцем, имел преимущество в том, чтобы занять престол. Пройдя все испытания, он стал лучшим среди Светлых и заслуженно стал императором. Никто не превзошел его уровень совершенствования по сей день.
– И Чжао Куанъинь основал трудовые лагеря, чтобы раздобыть Персик бессмертия. Зачем твоему отцу, самому грандиозному ныне живущему Светлому, Персик?
На Шэня опять уставились четыре пары глаз, но его вопрос не смутил.
– Ты знаешь, зачем. Отец хочет достичь финальный формы совершенствования и достигнуть бессмертия. Стать Легендарным.
– Сколько лет существуют Персиковые фермы? – Темные пожали плечами, они родились в этом мире.
– Персиковым полям пара сотен лет, – ответил Шэнь. Его взгляд впился в Чживэй.
И она ответила ему таким же острым взглядом.
– Чжао Куанъинь организовал трудовые лагеря ради персиков. При этом твой отец может совершенствоваться и медитировать. Я повторю вопрос, зачем ему Персик Бессмертия сейчас.
Шэнь больше не улыбался, и от привычных ужимок не осталось и следа.
– Есть пророчество. Императора Чжао Куанъиня убьет кто-то из его детей.
Чживэй фыркнула. Пророчества! Какая глупость. Но вот и ответ. Даже великие мира сего боятся умирать.
– И какой ребенок убьет его? Ты? Юхэ?
– У него есть и другие дети.
– Так ты или Юхэ?
– Я полагаю, на этом можно считать урок истории законченным.
Шэнь полоснул ее улыбкой и, взмахнув одеждами, ушел с поляны.
– Тебе удалось его разозлить, – с нотками восторга проговорил Сяо До.
Чживэй развернулась к нему, облокотившись на Молчуна как на спинку стула, тот, впрочем, не возражал.
– Что именно его разозлило? – задумчиво протянула Чживэй.
– Думаю… – Сяо До кинул взгляд в ту сторону, куда ушел Шэнь. – Ему не понравилось, что ты раскусила его. И не понравилось, как ты перехватила власть в разговоре.
– Да? – Чживэй довольно улыбнулась. – Что ж. Тогда это хорошо.
– Что это меняет? – Лин Цзинь впервые обратилась с вопросом к Чживэй. – Он или Чжао Юхэ? Или другой ребенок?
– Разница есть. Если, уважаемые свободные темные, у вас есть планы…
Разумеется, у них были планы по освобождению. Иначе для чего они объединились? Чтобы вместе пить и жаловаться на судьбу?
– Вы должны знать, что иногда нужно пустить лисицу в курятник. И Чжао Шэнь может стать вашей лисицей, которая ослабит Светлых.
Чживэй поднялась и посмотрела на Молчуна.
– Пошли.
Молчун бы пошел за ней в любом случае, но приятно было думать, что хотя бы иногда он это делал по ее просьбе.
На следующий день по плану был урок по философии и этике. Шэнь запаздывал, и Чживэй уже почти было предположила, что вчерашняя перепалка выбила его из колеи, однако Шэнь появился на поляне в отличном расположении духа. Он не просто заставил
