— Давай договоримся — ты сюда не ходишь! — Он даже не шагнул навстречу. Держался в тени.

Она его почти не узнавала.

— Рехнулся? Почему? — Женщина вглядывалась в его лицо.

Саша едва стоял на ногах. От него разило дешевой водкой, и даже полутьма не могла скрыть того, какие у него остекленевшие глаза. Ира испугалась:

— Что случилось?!

— Она тут была.

— Наташа?

— Пришла с ребенком. Весело было. А теперь ты заявилась.

— Сейчас уйду… — виновато пробормотала она.

— Саш, я хотела с тобой поделиться. Была на студии. Мне дали текст…

— Иди домой. — Он оперся плечом о стену. — Там поговорим. Когда приду.

— А ты придешь?

Он что-то буркнул. Ира поняла, что разговаривать бессмысленно. Тот действительно пришел, хотя и поздно. Не вернулся к жене, как она боялась. Саша лег рядом и молча пролежал всю ночь.

Она слышала, что он не спит, мучается с похмелья. Вставала, приносила воду, предлагала набрать ванну, приготовить яичницу. Саша только что-то буркал и отворачивался. На рассвете она попробовала завести разговор о телевидении, но тот рявкнул:

— Сама разбирайся с этой помойкой! Телезвезда, мать твою!

— Ты все-таки завидуешь… — вздохнула женщина. — Не понимаешь, что у меня нет никаких сбережений… И у тебя тоже. Наташа, конечно, требовала денег?

— Я все отдал, что было при мне.

— Сколько же?

— Да не густо.

— Она требовала еще?

— Она требовала всего. Чтобы я вернулся. Чтобы я тебя оскорбил и отхлестал по щекам за то, что ты меня совратила. Чтобы я извинился. Этого она, правда, не сказала, но ясно, что хотела… Короче, будущее у меня блестящее.

Ира осторожно коснулась его плеча:

— Разводиться будешь?

— Об этом тоже была речь. Наташа на это не пойдет. Сказала, что я сумасшедший. Что, если у нас это длится пять лет, то скоро должно кончиться. Что жить я все равно с тобой не смогу. Я ей сказал про телевидение.

— А она? — с замиранием сердца спросила Ира. Ей очень хотелось уязвить соперницу.

— Что она?! — яростно фыркнул Саша. — Она сказала, что я всегда ждал, когда смогу уйти к более богатой женщине! Еще, что мне нужны только деньги, что я и тебя не люблю! Потом ушла. Ирка, я очень прошу — помолчи. И давай условимся — о телевидении больше ни слова!

— Ладно, — мрачно ответила она. — Но ты хотя бы включи телевизор, когда я там появлюсь.

Рядом со мной будет сидеть председатель благотворительного фонда по имени Толеген Жумагалиев. Я буду натравливать на него собак. Но собаки эти добрые. Они не кусаются. Текст написан заранее.

Он промолчал, не задал ни единого вопроса, хотя подруга надеялась его заинтересовать. Ира вздохнула и легла рядом, отвернувшись к стене.

На следующий день женщина выгребла последние деньги и отправилась за покупками. Она посчитала, что надо как следует подготовиться к встрече с аудиторией. Прежде всего высмотрела себе на распродаже элегантный брючный костюмчик синего цвета. Костюмчик здорово подкосил ее финансы, но осталось еще на шелковую блузку в голубую полоску. На парикмахерскую едва хватило. И когда она вышла на улицу, коротко остриженная, сдула с носа прилипшие в процессе стрижки волоски, поняла, что дала маху. Существовать им с Сашей вплоть до самой передачи было совершенно не на что. «Вот дура… — укорила она себя. — Обрадовалась! На телевидение попала! Но все равно, костюмчик приличный! Не стыдно будет показаться телезрителям…» В результате она поехала к маме занимать деньги. Экспедиция получилась удачной. Как только мать узнала, что Ира будет сниматься — да еще каждую неделю — восторгу пределов не было. Она выложила сбережения прежде, чем Ира успела об этом попросить:

— Тебе теперь нужно!

— Спасибо, я все верну, — пообещала Ира. — Подожди, еще будешь мной гордиться!

— Я уже горжусь!

После чего мать осмотрела свою преобразившуюся после стрижки дочь и заявила:

— Так гораздо лучше. Я вижу, что ты решила начать новую жизнь?

— Да, мам.

— Ты не выглядишь… Как бы это сказать…

— Убитой горем? — подсказала Ира.

— Ну, хотя бы так. Бодрая, веселая! Смотри только, не берись за старое. Помнишь, что вытворяла, когда училась? Боже мой!

— Теперь это невозможно. Здоровье уже не то… — протянула Ира. — Мам, я должна тебе сказать. Мы с Сашей опять вместе. Он у меня живет.

Мать присела на стул:

— С тем, прежним?

— Именно.

— Но ты говорила, что он женат?

— Он и теперь женат. Но разведется.

— Обещал? — недоверчиво спросила мать. — Он женится на тебе?

— Д-да.

— Не очень ты уверена, как я вижу!

— Мам, он разведется обязательно. Мы уже пять лет встречаемся. Пора этому положить конец.

— Вот именно! Пора! Тебе давно надо было с ним расстаться! Я его прекрасно помню! Он все еще работает в Киноцентре? Получает гроши? В сериалы его уже не зовут?

— Мам, какая разница!

— Не вижу никаких перспектив! — отрубила мать. — Подумай хорошенько, прежде чем…

— Я пошла.

Последним событием дня стала окраска волос.

Ира приобрела краску, которая, как ей показалось на образце, точно воспроизводила прежний цвет ее шевелюры. Правда, от шевелюры почти ничего не осталось. Но когда Ира просушила голову и взглянула на себя в зеркало ванной, то сама удивилась — настолько моложе выглядела.

Подготовка к передаче шла полным ходом. Уже через неделю высокие гости прибыли в студию на запись.

Ира волновалась. Свою роль она выучила наизусть. За неделю в текст были внесены кое-какие поправки, и она была этому очень рада. Текст стал куда острее. Она смаковала некоторые колкие фразы, и ей даже казалось, что сама их написала.

Софиты и камеры ее не пугали. Как-никак, ей уже приходилось сниматься. Не напугал и гость.

Красивый, очень элегантный мужчина. Тот вдребезги разбил все ее представления об азиатах, которых она представляла себе как-то иначе. Куда больше она трепетала перед Димой — вторым ведущим. Дима на нее не обращал внимания все время, пока шла подготовка к записи. Она боялась, что он ее недолюбливает. «Наверное, с Настей у них были прекрасные отношения, — соображала она. — А тут — я».

Она не подкачала. Фразы выскакивали бойко, на лице застыла язвительная улыбка. Ира даже не подозревала, что подсознательно копировала манеру прежней ведущей: