Если рассматривать процесс освоения калининградцами знания о восточно-прусских боях советских войск, в обзор Восточно-Прусской операции не входил детальный разбор их подготовки и хода. Отметим только, что генерал-полковник Покровский как начальник штаба фронта мог наиболее подробно и весьма обоснованно оценивать и деятельность Ставки Верховного Главного командования, и действия своего штаба и подчиненных войск. Его рассуждения обо всем этом в журнальной статье впоследствии способствовали более полному и, в свою очередь, критичному отношению к написанию последующих научных трудов и мемуаров. Покровский не зря отмечал, что «Восточно-Прусская операция слабо изучена. По ней нет не только монографий, но и даже крупных научных критических статей. То, что вошло в 5-й том «Истории Великой Отечественной войны», носит обзорный характер». И далее: «Она (Восточно-Прусская операция. — Г. К.) дала нам опыт ведения боевых действий с сильным противником, обороняющим хорошо подготовленные позиции и целые укрепленные районы. Большая ценность опыта этой операции состоит и в том, что она велась на приморском направлении. Поучителен также опыт развития успеха и применения второго эшелона фронта в начале операции»[277].

Сама дискуссия иллюстрировалась приведенной в этом же номере журнала подборкой цифровых материалов (документов), осуществленной полковником А. Ф. Рыжаковым. Калининградцы смогли познакомиться с подробным боевым составом советских войск к началу Восточно-Прусской операции, с численным составом фронтов и количеством боевой техники, а также с группировкой и оперативной плотностью войск противника, количеством разгромленных и уничтоженных немецких соединений. Интерес представляют данные о размахе операции (ширина фронта наступления, темпы наступления), оперативном построении, обеспечении материальными средствами и др. Впервые в сосредоточенном виде представлены сведения о командном составе фронтов, армий и корпусов советских войск, участвовавших в операции[278].

После этого вполне естественным стал выход в свет книги К. Н. Галицкого «В боях за Восточную Пруссию». 11-я гвардейская армия, которой командовал генерал Галицкий, приняла участие во всех сражениях в Восточной Пруссии, действуя, как правило, на главных направлениях. В октябре 1944 г. она совершила гумбинненский прорыв, в январе 1945 г. ее диагональный марш-бросок на правый фланг фронта и последующий фланговый удар в направлении на Инстербург и Велау, по сути, «развалили» оборону немцев, а армия, продолжая наступление, к концу января вышла к заливу Фришесс-Хафф и ворвалась на окраины Кенигсберга. Приняла участие в боях с хайльсбергской группировкой противника, блокировала Кенигсберг, а 6–9 апреля сыграла важную роль при его штурме. 25 апреля 11-я гвардейская армия взяла Пиллау и приступила к ликвидации немецкой группировки, укрывшейся на косе Фрише-Нерунг. После окончания войны была расквартирована в Кенигсберге и других населенных пунктах молодой советской области.

Естественно, что Галицкий, имея столь богатый боевой опыт и возможность работать в ЦАМО, подготовил обширнейшую монографию, в которой, по сути, исследовал весь ход Восточно-Прусской операции. Совместно с генерал-полковником И. И. Людниковым, командующим 39-й армией, заложил мемуарную традицию для других военачальников, участвовавших в операции. Причем командарм-39 опубликовал свои мемуары даже раньше К. Н. Галицкого. Несколько позже о боях в Восточной Пруссии писали А. М. Василевский, И. Х. Баграмян, А. П. Белобородов, Н. И. Крылов, Н. М. Хлебников и др.

Впрочем, назвать сочинение Галицкого мемуарами можно достаточно условно. По сути, его воспоминания прошли проверку материалами ЦАМО. Более того, командарму 11-й гвардейской армии удалось использовать в дискуссионных целях и ряд материалов бывших противников, в частности, коменданта Кенигсберга генерала О. Ляша, что существенно повышало ценность и достоверность приводимых сведений. Естественно, в книге не удалось обойтись без соответствующего идеологического влияния, о чем свидетельствуют целые разделы, посвященные партийно-политической работе в войсках. В то же время аппарат политработников в Красной армии существовал, генералы, офицеры, сержантский и рядовой состав были вовлечены в орбиту политического и патриотического воспитания, политработники активно участвовали в боевых действиях, как и представители других родов войск, и не рассказывать об этом было бы просто неправильно.

Мемуаров подобного рода о Восточно-Прусской операции написать больше никому не удалось. Командующие другими армиями создавали свои труды об общем боевом пути подчиненных армий в течение всей войны, в том числе и об участии в сражениях на восточно-прусской земле, а монография К. Н. Галицкого была посвящена одной стратегической операции.

Наконец, следует сказать и еще об одной особенности научного труда командарма 11-й гвардейской. Своим исследованием он, по сути, на несколько десятилетий «закрыл» тему. Создать нечто подобное уже было невозможно. Исследование, базирующееся на личном опыте крупного военачальника и подкрепленное документально, было явлением уникальным. Специалисты это прекрасно понимали, и мемуаристика впоследствии стала формироваться воспоминаниями в основном офицеров — участников операции среднего и старшего звена.

В результате историография Восточно-Прусской операции уже к 30-летию Победы обогатилась значительным количеством исторической литературы и исследований. Для ее систематизации и помощи читателям, специалистам, лицам, интересующимся историей, была предпринята попытка создания специального указателя литературы. Такой указатель еще в 1976 г. составила сотрудница Калининградской областной научной библиотеки Т. И. Горбунова (при участии специального редактора, участника Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. А. И. Петрикина), и он был посвящен штурму Кенигсберга[279].

Через четверть века был подготовлен и издан указатель уже по всей Восточно-Прусской операции. Однако замечание генерал-полковника А. П. Покровского об отсутствии специальной монографии, рассказывающей о сражениях в юго-восточной Прибалтике, в бывшей немецкой провинции в 1944–1945 гг., до сего времени справедливо. Даже с учетом книги Галицкого.

Дело в том, что Галицкий в процессе написания своего труда испытывал ограничения режимного характера. Абсолютно все документы армейского звена являлись секретными, а документы Ставки Верховного Главного командования — совершенно секретными и особой важности. Генерал армии Галицкий имел к ним доступ, но использовать в открытой печати, естественно, не мог. Поэтому в своей монографии ему не удалось раскрыть, например, особенности работы Ставки по подготовке Восточно-Прусской операции, ее руководству, взаимодействию с другими фронтами и т. д.

Отсутствие монографических исследований в некоторой степени могут пополнить знания калининградцев о боях в Восточной Пруссии в 1944–1945 гг. за счет публикации дискуссионных материалов, в том числе и из-под пера участников этих боев. Примером может служить рассказ о боях в Восточной Пруссии генерала армии, президента Академии военных наук РФ, доктора военных и исторических наук Махмута Ахметовича Гареева. Он не просто участник войны. 17 октября 1944 г. тогда еще майор Гареев одним из первых вступил на территорию Восточной Пруссии, участвовал во взятии Ширвиндта, был