этой демоницей, узнать, что смертные пообещали той взамен на её помощь и попытаться переманить на свою сторону.

— А если не удастся? — Взволнованно спросила Тау.

— Придется отказаться от идеи осады и тем более захвата Лаима. Эта женщина мгновенно, без слов и подготовки применила столь сильное заклинание и даже не вспотела. Настоящее чудовище. Я уверена, это не всё, на что она способна, и проверять свои догадки на своих поданных я не намерена.

— Вы собираетесь идти на переговоры с людьми… Совет дриад этого не одобрит.

— Я — и есть совет. — в повелительной манере произнесла Калипсо. — Не забывай, с кем ты разговариваешь.

— Простите, госпожа Калипсо. — приклонив голову, поспешила исполнить приказ одной из верховных дриад Таулиндэ.

«Жак в руках Ламиек, это значит, что донесения тех западных одиночек, выловленных на окраине Колючего леса, всё же подтверждаются. Западная армия уничтожена нечистой силой, и более того, эти самые ведьмы каким-то невообразимым образам примкнули к Ламийской империи. Положение, в котором оказались эльфы, с каждым днем всё усугубляется. Азавийская армия стала не в силах пройти проклятые леса, охваченные ведьмами, основавшими собственное „королевство в королевстве“. Также, после конфликта светлых эльфов с Азавийскими правителями, те впустили на свои земли их темных сестер, Дроу. Отрезанные от своих западных союзников, эльфийки могли остаться воевать в одиночку сразу на два фронта, а это значило, что именно сейчас им как никогда был необходим мир хотя бы с одной из враждующих сторон».

— Азавийцы или Ламийцы, какой из этих народов согласится первым сесть за стол переговоров. — Думала дриада, не теряя надежды на то, что её сестрам, в кратчайшие сроки все же удастся взять приступом столицу Ламийской империи.

Глава 31

Город встретил путников суматохой и поспешной подготовкой к осаде. Во всю укреплялись стены, врата. Внутри перегораживались улицы, дома превращались в отдельные форты, с крыш и окон которых можно было вести стрельбу из луков и арбалетов.

Сокращая нагрузки по нецелесообразной трате провианта, Лея пошла на решительные меры. Все неспособные сражаться в беглом порядке выдворялись за пределы города. В самих же стенах вооружены были все маломальски способные сражаться как женщины, так и мужчины. Последние старательно подносили своим женам и дочерям нетяжелые строительные материал, вооружение, инструменты и снедь.

— Воодушевлены Вашим примером. — Увидев, с каким удивлением Жак наблюдал за доселе невиданной для этого мира картиной, проговорила Лайда. — Старики и старухи, а также неспособные сражаться дети были насильно выдворены за стены, а вот мужчин гнать местная правительница не решилась. Добровольно каждый день обучаются стрельбе и владению самым простым оружием.

— Достойные мужья, никогда такого раньше не видела и не слышала. Были, конечно отдельные личности, типа Жака, но чтоб в численности целого города… — Восторгаясь, проговорила Леона.

— Всё благодаря Вам, Ваше Высочество. — Сняв шлем, приклонила голову пред господином успевшая серьезно повзрослеть лисица.

— Лайда… — На голове и ушах молодой воительнице проступила седина. Под правым глазом красовался свежий шрам, рубцы которого ещё не успели толком затянуться.

— Мы ждали Вашего прихода, император. Все говорили, что Вы мертвы, но мы знали, ждали и верили в обратное.

— Твоё лицо…

— Дворфиевы пилюли, госпожа Хельга не хотела нам их давать. Но мы настояли. После Вашего ухода в столице многое произошло. В ней больше не было места слабым телом, ей нужны были взрослые и сильные воительницы, коими мы с гордостью стали.

Петляя по улицам города, в конечном итоге их путь закончился возле высотного четырехэтажного здания.

— Дорога от резиденции до центра города занимала слишком много времени и стала небезопасной, от чего госпожа Лея приняла решение поселиться поближе к своему народу. — С максимальным почтением и уважением проговорила Нара. — Она ожидает Вас, и, думаю, именно она сможет ответить на все волнующие Вас вопросы. — Вспоминая, с каким волнением её господин спрашивал за бывшую императрицу, дополнила сказанное девушка.

Коридоры деревянных стен с подкопченными от маслянистых светильников потолками и грязными, захламленными полами больше напоминали ночлежку или притон для путников, нежели пристанище наместника и хозяина огромного города.

— Эта Лея, о ней весьма хорошо отзываются, кто она? — С призрением и некой ребяческой брезгливостью оценивая местный интерьер, спросила у Олега демонесса.

— Шестнадцатилетняя девчонка. Способная, умная, самое то, чтобы править… — Коротко отозвался мужчина, подготавливая целый ряд волнующих его вопросов в своей голове.

— Молодая. А как вышло, что её пустили к правлению без участия городского совета или регента? Небось, без тебя не обошлось, да? Ещё одна незаконная любовница, старый извращенец? — Довольная собственной издевкой, прятала ладонью демоническую улыбку из десятков исказившихся от силы острых как у акулы зубов Абада.

— Не обошлось. — В момент, когда слуга вышла на лестницу, ведущую к третьему этажу, ответил Олег. — Я приказал казнить её мать и старшую сестру, после чего передал власть в её руки.

— Оу… — Ощутив восторг от такого ответа, удивилась демонесса. — Знаешь, а ты тот ещё злодей. Героем назвать тебя язык не поворачивается, ты уж прости… — Осмыслив увиденное и сказанное Олегом ранее, добавила девушка.

— Пожалуй… Я всё больше склоняюсь к той мысли, дорогая Брунхильда, что этому миру никогда и не нужны были герои. Ему нужны были чудовища, способные вселять страх и наводить порядок, железная рука, готовая взять за горло преступность и беззаконие — вот, что было нужно столице, и именно ей я постарался стать.

— И как, спас людей от людей? — В прошлом Абады были подобные случаи и попытки направить «Сбившихся с пути» в нужное русло. Она разделяла методы Олега, возможно, именно подобных решительных мер ей и не хватило, чтобы в свое время усмирить нравы правителей прошлого.

— Вот сейчас и узнаем… — Остановившись перед входом в покои Леи, ответил мужчина.

Двери распахнулись. Прямо напротив входа сидела молодая девушка в простых теплых одеждах с подвязанной левой рукой.