МАРАП в свое время подсуетился и тоже приобрел несколько отдельных коридоров для собственных нужд. Потом кто-то умный понял, что на этом можно заработать, и линии стали сдавать в аренду городским властям для перемещения нелюдей. Сейчас единственное время, когда коридор точно свободен и зарезервирован строго под нас, сотрудников МАРАП, — пять утра. В иные часы придется стоять в общей очереди. Или писать официальный запрос, чтобы руководство объявило наш полет приоритетным, дав таким образом возможность потеснить остальных путешественников. Но тогда пришлось бы многое объяснять, чего я, конечно, делать не хотела.

А потому без четверти пять мы все стояли в ангаре, где Эйва, наш бессменный водитель, готовила к полету «вафлю» — «ковчег», закрепленный за нашей группой. У него, конечно, было другое название, более пафосное и красивое, но мы считали, что «вафля» подходит идеально.

— Сержант, пять минут, и выезжаем на старт, — предупредила суккуба с места рулевого. Я кивнула, оглядывая свою сонную команду: Лакшми нагло оккупировала плечо Касиуса и делала вид, что спит. До Фан Джун и Кира с равнодушными лицами чистили оружие. Ревус сидел на собранном кольцами хвосте и, не отрываясь, глядел в сторону восхода: там в блекло-розовом мареве зарождался новый рассвет. Забавно, что змеелюд-инопланетянин оказался единственным, кому это было интересно. Вейлинг со своим чемоданчиком стояла рядом со мной и также пристально разглядывала коллег. Потом отметила:

— Кого-то не хватает.

— Ага, — кивнула я. — Тант опаздывает.

— Подождем?

— Еще чего! — ухмыльнулась в ответ. — Он прекрасно знает наш коридор и время отправления. И у него есть ровно три минуты, чтобы прибыть на место сбора. В ином случае будет добираться своим ходом.

Будто подслушав этот разговор, Тант явился через две минуты. Причем на собственном транспорте. Неужели догадался, как сильно мне хотелось оставить его в офисе, и не стал рисковать? А то мало ли — вдруг я подсуечусь, и ему места в «вафле» не хватит?

«Перестраховщик!» — мысленно фыркнула я, лишь на секунду задержав взгляд на его новеньком «Хавере». К сожалению, не все были такими же сдержанными. Эйва даже из «ковчега» выпрыгнула, чтобы разглядеть машинку поближе. И, конечно, тут же напрочь сорвала с меня маску невозмутимости.

— Ты только посмотри, какой байк, сержант! — воскликнула она. — Ты просто обязана его оценить! У тебя ведь такой же, да?

Не знаю, как насчет байк оценить, а вот хлопнуть себя ладонью по лбу хотелось, очень. Но в данной ситуации это выглядело бы совсем странно. Потому я неспешно подошла к Танту, демонстративно-внимательным взглядом прошлась по его транспорту и кивнула:

— Хороший байк, — и бросила уже в сторону Эйвы. — Мы сегодня полетим или как?

Суккуба покладисто кивнула и снова забралась в кресло водителя. Я перепрыгнула бортик и уселась рядом. Остальная группа заняла свои места позади нас. Крышка «вафли» плавно опустилась. Сквозь стекло я еще раз скосила глаза на «Хавер» Танта и поймала себя на мысли, что была бы не прочь оказаться сейчас на его месте.

А ведь эти «Хаверы» — вовсе и не мотоциклы даже. Это те же «ковчеги», только одноместные. И в их первичной конфигурации они скорее напоминали гоночные болиды. Немного неуклюжие, зато летучие и быстрые. К сожалению, этого оказалось недостаточно. Люди готовы были покупать «вафельницы» для полетов всей семьей, но как индивидуальный транспорт «ковчеги» провалились с треском. Пока одному изобретательному человеку не пришла в голову идея полностью изменить дизайн и перевести водителя «вафли» из полулежачего положения в сидячее. За основу для нового внешнего вида взяли линии мотоцикла. Конечно, учитывая скорость и высоту полета, одноместные «ковчеги» тоже пришлось облачить в форму из особого стекла, но в целом задумка народу понравилась. Спрос резко возрос, эксперимент окупился. «Хавер» вышел на рынок как отдельный продукт и вот уже несколько десятков лет уверенно держал позиции. Один такой красавчик стоял и у меня в гараже.

«Но было бы лучше, если бы Эйва об этом Танту не рассказала», — недовольно поморщилась я. Мне не хотелось, чтобы Фенрир знал, что я одобряю его хотя бы в чем-то. А то почувствует слабину и вообще на голову сядет. Знаю я эту волчью породу. Сама такая.

— Тронулись, — вырвала меня из размышлений Эйва, зажигая огни и аккуратно выводя машину из ангара. На ходу опуская стекло-заслонку, волк пристроил свой «Хавер» перед нами. С коварной ухмылкой я включила «переговорник», прикрепленный на вороте костюма:

— Тант!

Он от удивления аж обернулся.

— В смысле Фенрир, — тут же поправилась я. — Ты маршрут знаешь?

— Я знаю направление, — ответил он. — Разве этого недостаточно на текущий момент времени?

— Возможно, — не стала я спорить, — но мне бы не хотелось рисковать. Вдруг ты потеряешься по дороге? Потому прошу тебя лететь в коридоре строго за нами.

И добавила на случай, если ему захочется возмутиться:

— Как и положено наблюдателю.

«Хавер» остановился и потеснился с дороги. Мы плавно проехали мимо. На короткое мгновение наши с Фенриром взгляды столкнулись: его равнодушно-удовлетворенный, подчеркнутый бессменной улыбкой, и мой подозрительно-сосредоточенный. Хотя я тоже очень пыталась вот так же ощериться.

— Я так понимаю, добираться сегодня мы будем долго, — вздохнула со своего места Эйва.

Я скосила на нее глаза: какая сообразительная суккуба!

— Ни в коем случае не выпускай его вперед, — попросила, отключив рацию.

Рыжеволосая ухмыльнулась:

— Пожелания по скорости полета будут?

Я откинулась на спинку кресла:

— Спешить нам некуда. Думаю, если доберемся к девяти утра — это окажется в самый раз.

Подруга качнула головой:

— Четыре часа в одной позе… да он проклянет тебя там, на своем «Хавере»!

— Ничего, — осклабилась я в ответ. — У него всегда есть шанс занять свое место рядом с нами. Ах да! Он же от него отказался! Обрати внимание: сделал выбор в пользу индивидуализма, сознательно и без давления. И кто мы такие, чтобы этому противиться?

Эйва тихонько засмеялась:

— Ты — страшная нелюдь!

С напускным равнодушием я пожала плечами:

— В моих должностных инструкциях нет пункта «быть доброй». А все, за что мне не платят, мною рассматривается исключительно как опциональная функция. Но никак не обязательная для исполнения.

Ну а то, что от коллектива отрываться нельзя, — это факт. Коллектив такого не прощает. И смешки, раздавшиеся за моей спиной в ответ на «наказание» Фенрира, были этому отличным подтверждением.

В двадцать третьем столетии на Земле осталось совсем немного нетронутых мест. Вернее… как — нетронутых? Скорее, мест, трогать которые категорически воспрещалось. Очень показательными в этом плане оказались ледники. Казалось бы, кому они нужны, эти глыбы льда? Однако целые страны объединились ради защиты их от всякого рода напастей. Из последних особенно выделяли две: солнце и людей. И если с первым еще как-то можно было бороться (ледники покрывали специальной пленкой, отражающей большую часть солнечных лучей и препятствующей нагреванию), с людьми дела обстояли куда хуже. Наверное, потому, что их очень много и они все такие разные!