Еще ей суждено было после полудня встретиться с Гавиланом — коротко, на один миг. Он шел из дворца выполнить какое-то поручение и на лужайке столкнулся с ней. Улыбнулся и помахал рукой — вроде бы все отлично, вроде бы и не случилось ничего. И хотя эта беспечность расстроила и огорчила Рен, она невольно улыбнулась в ответ и тоже помахала рукой, даже остановилась поговорить с ним, но с ней был Гарт, а с Гавиланом какие-то его спутники. Так и расстались. После этой случайной встречи они больше не виделись, хотя она и пыталась найти его. С наступлением темноты Рен ушла к себе в комнату. Через окно она смотрела на угасающий вечерний свет и размышляла, как выбраться из ловушки и удастся ли это. Гарт тоже уединился в своей комнате. Она уже собиралась идти к нему, когда дверь открылась и на пороге появилась королева.

— Бабушка! — вскрикнула Рен с чувством невольного облегчения.

Элленрох молча пересекла комнату, подошла к ней и крепко прижала к груди.

— Рен, — прошептала она, сжав ее руки, словно боялась, что та может убежать.

Сделав шаг назад, она улыбнулась грустной улыбкой, взяла Рен за руку и повела к кровати, на которой они и уселись.

— Я позорным образом избегаю тебя весь день. Прости уж меня. Каждый раз, когда ты оказывалась поблизости, я вспоминала о каком-нибудь несделанном деле, о встрече, назначенной заранее. — Она замолчала. — Рен, извини, что я не привлекаю тебя к этому делу. Так не хочется тебя мучить. Но так, как ты, мне никто не поможет. Ты нужна мне, дитя. Так ты прощаешь меня?

Рен смущенно закивала:

— Мне нечего прощать, бабушка. Когда я решила доставить сообщение Алланона сюда, я уже согласилась на все. Ведь я знала: если ты получишь это послание, я буду с тобой. И никогда не думала иначе.

— Рен, ты подарила мне надежду. Жаль, что с нами нет Аллин и она не может тебя видеть. У тебя ее сила воли, ее решимость. Мне так не хватает моей дочери. Она умерла много лет назад, а мне все кажется, будто она только вышла ненадолго, и я все ищу, ищу ее…

— Бабушка, — тихо сказала Рен, ловя ее взгляд, — расскажи мне о магии. Что пугает Гавилана, Эовен, Филина, тебя?

Элленрох молчала. Ее взгляд стал жестким, тело напряглось. Рен увидела ту железную решимость, которая отличала королеву в трудные минуты. Перед Рен была моложавая женщина — стройная фигура, гладкое лицо. Элленрох все молчала. Рен твердо выдержала ее взгляд — она должна покончить с секретами, которые стоят между ними.

— Я уже говорила, что ты похожа на Аллин. — Улыбка королевы была неожиданной и вымученной. Она отпустила руки Рен, как бы устанавливая границу между ними. — Прости, Рен, но я не могу рассказать тебе всего. Во всяком случае, не сейчас. Поверь, у меня есть на то причины. Итак, я скажу тебе все, что могу, и мы оставим этот вопрос в покое.

Она облегченно вздохнула и улыбнулась.

— Магия непредсказуема, Рен. Так было с самого начала и остается поныне. Из рассказов о Мече Шаннары и об эльфинитах тебе известно, что она проявляется неожиданно, в зависимости от того, кто хочет вызвать ее силу. Когда эльфы пришли на Морровинд, они решили, что, познав старые законы, вылепят себя по образцу своих предков. Конечно, трудность заключалась в том, что форма давно разбита и никто не сохранил ее чертежей. Они вновь обратились к магии, но не смогли управлять ее силой. Множество попыток окончились неудачей. Результатом этих попыток и стали демоны. Недосмотр или просто неудача, но дела это не меняет. Избавиться от демонов не удалось. Они процветали, размножались и здравствовали, как здравствуют до сих пор.

Она грустно покачала головой, как бы вспоминая обо всех перипетиях борьбы со злом.

— Ты можешь спросить меня, почему их нельзя отослать туда, откуда они пришли, не так ли? Но в мире магии нет простых решений. Гавилан, как и многие другие, считает, что более решительные эксперименты с магической силой должны дать результат: на ошибках учатся — и твари наконец будут побеждены. Но я в отличие от других понимаю, что такое сила магии, Рен. Я использовала ее и знаю: пределов для нее не существует. Она подавляет нас. Она сильнее нас и останется после нашей смерти. Я не верю в ее доброту, хотя и питаю некую надежду. Но, видишь ли, если мы по-прежнему будем верить, что все решения лишь в ней, то сломаемся и новый ужас проникнет в нашу жизнь — мы сами захотим власти демонов.

— А что с эльфийскими камнями? — прошептала Рен.

Элленрох кивнула и улыбнулась: — Да, дитя, что же с эльфинитами? Ты знаешь, какая сила таится в них. Когда-нибудь она еще себя проявит. Одновременно и хорошо, и плохо. — Она оглянулась. — Но волшебство камней известно. Никто не опасается, что оно может быть разрушено другими силами. Даже Лоденом. Мы кое-что понимаем в этом волшебстве и будем использовать его, если хотим выжить. Но мы надеемся найти волшебство более сильное, такое волшебство, дитя, которое спрятано под землей, витает в воздухе и прямо-таки просит, чтобы его обнаружили. Такую волшебную силу Гавилан и собирается отыскать. Это магия, которую друид Брона стремился использовать в качестве источника энергии более тысячи лет назад. Это та самая волшебная сила, которая убедила его стать Чародеем-Владыкой, а затем его и уничтожила.

Рен разделяла страх бабушки перед волшебной силой. Она понимала таившуюся в ней опасность. Хранившееся в эльфийских камнях и в Лодене могущество могло разорить, уничтожить, могло полностью поглотить тебя.

— Ты сказала, что хотела бы возвращения эльфов в те края, где они жили, прежде чем обнаружили волшебную силу, — сказала Рен, мысленно возвращаясь к тем событиям, которые призывала вспомнить Элленрох на Большом Совете. — Но возможно, кто-то из эльфов сумеет восстановить ее каким-либо другим способом?

— Нет. — Взгляд Элленрох устремился вдаль. — Ни слова больше. Не надо ничего говорить.

Она что-то, как обычно, не договаривала. Нечто такое, что Элленрох не хочет обсуждать. Рен мгновенно почувствовала это.

— А что будет с той волшебной силой, которую ты уже призвала и которая защищает город?

— Она исчезнет, как только мы уйдем. Она нужна, чтобы использовать Лоден и перенести эльфов и Арборлон в Западную Землю. Только для этого.

— А эльфийские камни? Королева улыбнулась.

— Нет ничего совершенного, Рен. Сила камней может со временем ослабеть.

— Я могла бы их выбросить, когда мы будем в безопасности.

— Да, дитя, можешь. Ты решишься на это?

Рен мрачно кивнула.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь тебе, — сказала она спокойно. — Но, признаюсь, я хотела бы полного угасания волшебной силы, начиная с вервульфов и демонов, кончая Лоденом и эльфийскими камнями. Я хочу видеть, как вся магия исчезнет.

Королева встала.

— Если это произойдет, Рен, что займет ее место? Науки старого мира? Еще более мощная сила? Обязательно будет что-то вместо нее, ты знаешь. Иначе невозможно. Это закон.