не счесть.

Семь тысяч лет мы плаваем в крови!

Ты за неделю эту землю создал.

И всё хлопочем, чтоб погасли звезды,

И чтоб не пели песен о любви.

Мы разучились плакать… Мир без слез

Похож на старца – высохшего старца.

Куда несемся? К смерти, может статься,

Удар часов, как перестук колес.

Пускай закат краснеет от стыда,

А мы краснеем только от похмелья.

Вся наша жизнь – тяжелое веселье

Перед кошмаром страшного суда.

В нас изначально гибнет Ииусус,

Куда идти и по какому знаку?

В сердцах людей образовался вакуум.

Боюсь людей. Но и себя боюсь.

История в грохочущем пике:

Куда несутся пастыри лихие?

Они ослепли или мы слепые?!

Остановись, Земля, мы в тупике!

Господь, я отрекаюсь от тебя!

А, может, это ты от нас отрекся?

Ты слишком созерцанием увлекся.

Господь, я отрекаюсь от тебя!

Мольба

Господи, услышь меня – услышь и сжалься:

Я не за себя прошу, а за другого —

За того, кому недуг внезапно сжал уста,

Будто не нашлось и наказания другого.

Господи, услышь меня и смилуйся,

Я же милости прошу, а не награды, —

Вразуми, Господь, откуда же взять сил еще,

Чтобы мне преодолеть страдания преграды?!

Я не милостыню прошу, а милости,

Я молю тебя, исполненный усердья.

Ранним утром ощущаю запах жимолости,

Словно явлен с неба знак – любви и милосердья…

Ani Ma’amin[2]

Я верю в Бога,

потому что Он —

не то, что нам

внушают эти люди,

присвоившие почему-то право

наместниками Бога на земле

считаться, слыть,

слать буллы и приказы,

как будто Бог

есть детские проказы.

Но следствие духовной сей проказы —

безверье, ложь,

кровавые забавы,

бесчинства, бред,

погибель слабых,

смута

в умах, в сердцах

и в воздухе самом.

Где тот, чьим мы

прельстились бы умом?

Довериться возможно ли кому-то?

Кто правит миром, алчен и убог,

чьим именем освящены погромы?

В тот миг, когда над миром разорвутся громы,

увидят все, как страшен в гневе

настоящий Бог…

В смятенье

…и сказал в смятенье он: „Погодь,

Подожди, Господь, казнить меня!» —

Чтоб услышал в небесах Господь

Эту просьбу, полную огня.

Он просил, молил, он матом крыл,

И слова, что были горячи,

Заглушили тихий шелест крыл

Ангела, летевшего в ночи…

«Господи, вот я перед Тобой…»

Граждане, послушайте меня…

Евг. Евтушенко

Господи, вот я перед Тобой!

Проклинаю всех, Тебя забывших,

Бывших проклинаю и небывших.

Господи, вот я перед Тобой!

Господи, прости меня, прости!

Я ходил беспутными путями,

Всё воронка вечности утянет.

Господи, прости меня, прости!

Господи, скажи им что-нибудь —

Тем, кто слеп душой и сердцем беден

В буднях убивающих обеден.

Господи, скажи им что-нибудь!

Судный день

(всем нам…)

Мы наденем белые одежды,

И пойдем молиться в Судный день,

Каяться за прошлые грехи,

Вспоминать родителей умерших

И не думать больше ни о чем.

Что там прошептали Небеса,

Чей там голос слышен в подсознанье,

Кто листает Книгу бытия,

Что рука Господняя запишет,

Вынося известный приговор?

Боже мой, как ты неумолим:

Жизнь уходит медленно, по капле.

Я играю в призрачном спектакле,

И хотел бы восхититься им.

Но, похоже, распорядок действий

Не продуман, смутен, как ни тщись.

Признаваясь ныне в фарисействе,

Мы спасаем собственную жизнь.

Что молитва? Пропуск в зазеркалье,

Боль в груди, сомненья и отрада,

Миг прощенья, сладость покаянья,

Коллектив собравшихся признаний,

Облаченных в белые одежды

И с надеждой обращенных к Богу…

«…Шорохи ночные шелестят……»

…Шорохи ночные шелестят…

…Шорохи дневные улеглись…

Думал, поживу всю жизнь шутя —

Оказалась невеселой эта жизнь.

Господи, помилуй и спаси:

Огнь проклятия в груди моей горит…

…Только, слышу, кто-то говорит:

– У Неё прощения проси…

Погоня

Погоня, погоня, погоня, погоня

В горячей крови…

Песня из фильма «Неуловимые мстители»

В погоне призрачной за счастьем

Порой и счастье – это призрак,

Как будто ты рамсы попутал

Или тебя попутал бес.

Но всё мрачней азарт погони,

Но всё мощней удачи мощи,

И разум отключает волю,

А ожиданья – тяжек вес.

Мгновенье тянется веками,

И, превращая финиш в фетиш,

Стремишься ты к черте заветной,

Как будто нет иной черты.

Бог в помощь!

Только Бога вспомнишь,

Тогда, когда тебя коснется

Горячая ладонь презренья

И ощущенье пустоты.

За все твои дела…

…за все твои дела

на самый страшный суд.

Б. Окуджава, „Гори, огонь, гори…“

Неба голубеющего ров

В ожиданье Страшного Суда.

Значит, ты не зря пришел сюда —

В департамент тающих ветров:

Мучает тебя небесный зуд,

Раздражает тело, портит кровь.

Испытал запретную любовь?

А теперь ступай на Страшный Суд!

Варшавское гетто

Когда горело гетто,