Беда присмотрелась: на этом месте надписи кончались, и дальше начинался чистый пергамент, но буквы издалека разобрать не получалось, а приближаться было опасно.

– Что там написано? – полюбопытствовала она, но Луна не ответила, уставившись перед собой застывшим взглядом. – Слушай, я не умею читать мысли, у меня другая жуткая магия, не забыла?

– Замолчи! – вдруг бросила ночная так резко, что Беда вздрогнула. – Нет, не ты, – покачала она головой, – это я ему.

– Он разговаривает с тобой прямо сейчас? Ну и ну!

– Твои мысли, кстати, он тоже плохо слышит… но согласен, что они уже не такие огненные.

– Хм…

– Драконы – не вещь! – взорвалась вдруг Луна, снова уставившись вперёд. – Их нельзя зачаровывать, это неправильно! Разве ты… нет, плохой он был или хороший, совершенно не важно! – Она сердито ткнула когтем в пергамент, надорвав его. – Большей гадости я в жизни не читала!

– Эй, ты расскажи всё-таки! – Беда подпрыгивала от нетерпения. – Интересно же!

– Нет, расскажу! – бросила ночная. – Всё ей расскажу! Когда творится такое зло, все секреты отменяются! – Она повернулась к Беде. – Помнишь, Холод говорил, что Мракокрад убил своего отца, принца Арктика?

– Помню, – кивнула Беда, – я ещё удивилась, почему у ночного отец ледяной.

– Ну, это долгая история, неважно… разве что для самих ледяных. Так вот, ещё рассказывают, что Мракокрад совершил что-то столь ужасное, что всё племя ночных покинуло родные места и куда-то скрылось, чтобы он их не нашёл, если вдруг вернётся. Считалось, что он исчез, а может, и умер, но они всё равно спрятались, на всякий случай.

– Ничего себе! А я ещё самонадеянно воображала, что меня боятся и ненавидят, – усмехнулась Беда, подавляя мурашки, бегущие по чешуе. И это чудовище замуровано живьём где-то здесь совсем рядом!

Луна тяжко вздохнула.

– Короче, теперь я знаю, что именно он совершил. Да, совершенно точно… И живи я тогда, тоже улетела бы куда-нибудь подальше!

– Ну так что же он сделал?

– Использовал магию против своего отца, – произнесла ночная упавшим голосом. – Заколдовал его, словно какое-нибудь ожерелье, камень или… или кусок рыбы!

– Ого! – Беда вытаращила глаза, невольно представляя себе кусок заколдованной рыбы.

– Вот оно, то самое заклятие! – снова всхлипнув, Луна отчеркнула когтем строки и прочитала вслух: «Пусть Ледяной принц Арктик выполнит любое моё желание». Вот так, очень просто… Что ты заставил его сделать? – выкрикнула вдруг она. – Убить себя, да? Убить?

– Вот это да! Неужто и такое бывает? Значит, и Карапакс может?

Ночная яростно тряхнула головой и снова уставилась в пространство. Долго молчала, а потом издала пронзительный вопль:

– Что? Выпотрошил? Ты серьёзно?

– Кто выпотрошил? Кого? – поморщилась Беда. – Ой, не может быть! Принц Арктик, сам себя? Фу, такого не бывало даже на арене у Пурпур… хотя ей бы, думаю, понравилось… Кстати, её больше нет, ты в курсе?

Но Луна не слушала. Уронив голову на свиток, она зажала уши лапами и зажмурилась.

Хорошо бы убрать её подальше от этого голоса, подумала Беда, только как это сделать? Дотронуться нельзя, швырнуть камнем, чтобы привлечь внимание, тоже как-то неудобно. Придётся ждать остальных драконят.

Оглянувшись, она дохнула огнём на деревце неподалёку, превратив его в пылающий факел. Так им легче будет заметить.

Время тянулось бесконечно. Ночная всё так же сидела неподвижно, уткнувшись носом в свиток, а Беда сидела на своём валуне. Наконец вдали послышался шум крыльев. Драконята летели из последних сил, а Карапакс вообще превратился в выжатую лягушку.

– Вот она! – задыхаясь, выдавил он.

– Луна! – воскликнули разом Вихрь с Холодом.

– И вам здравствуйте, – хмыкнула Беда.

Один Карапакс сначала подлетел к ней.

– Ну как дела? – нетерпеливо бросил он. Что, она уже…

– Нет, не освободила, – успокоила его Беда, – и, похоже, не собирается. Зато вычитала кое-что в свитке, расстроилась совсем. А потому… нечего на неё брызгать ядовитой слюной! – рыкнула она на Холода.

Вихрь присел рядом с Луной, заботливо обняв крылом.

– Что случилось? Он что, прямо сейчас с тобой говорит?

– Да, говорит и говорит… без конца. – Она подняла голову, утирая слёзы. – Холод, ты был прав, нельзя его выпускать. – Повернулась к ледяному и протянула свиток.

Дракончик вздохнул с облегчением, а Вихрь выдохнул немного пламени, чтобы разглядеть текст в сгущающихся сумерках.

– Ничего себе! – пробормотал он почти сразу.

– Да, никак нельзя, – повторила ночная, – раз он способен подчинять драконов так… так легко… да ещё задумывал это с самого начала! – Она снова прислушалась к голосу в голове. – Сейчас обещает, что больше никогда… но… Мракокрад, разве можно тебе верить? А остановить тебя будет некому, нет такой силы… Нет, всё, замолчи, хватит розовых видений! Спасибо, у меня есть свои собственные!

Холод слушал, медленно опуская крылья, словно тяжкий груз, от которого мог наконец избавиться.

– Так что же всё-таки с этим делать? – Песчаный дракончик взял свиток из лап ледяного и задумчиво провёл когтем по чистому пергаменту. – Пока летели, мне много полезного пришло в голову. К примеру, защитить наших королев. Я мог бы зачаровать какой-нибудь амулет, чтобы Тёрн его носила и никогда не умерла… или сделать её крепость неприступной. Луна, ты только представь, мы могли бы сделать так, что все ночные полюбят Ореолу. Ты слышала их мысли и лучше всех знаешь, как её многие ненавидят. А тут вдруг полюбят, разве плохо? Будет спокойно править и ничего не бояться!

– Она не захочет, – фыркнула ночная. – Колдовская верность и фальшивая любовь? Фу!

– А как насчёт огнеупорной чешуи? – прищурился он.

«Вот это было бы здорово, – подумала Беда, – всем моим друзьям такую чешую, как у Глина, – ну, пока что одному Карапаксу. Тогда он сможет не опасаться меня».

– А можно ещё так, – продолжал Вихрь, любовно поглаживая свиток, – зачаровать что-нибудь, и Ореола заранее будет знать, когда на неё готовят покушение! Правда, класс? Тогда и тебе не придётся тратить свою магию, чтобы её защищать.

Луна поморщилась, прижимая лапы к вискам.

– Ему очень не нравится этот разговор…

– Если уж заниматься магической охраной, – перебил ледяной дракончик, – то нельзя забывать и о королеве Глетчер, она тоже хорошая!

– А моя мама чем хуже? – перебил Карапакс. – И королева Рубин – правда, Беда?

– Вечная жизнь, неуязвимость… – с сомнением протянула она, – это что же, навсегда одни и те же королевы? Не знаю, не знаю.

– На вечную королеву Тёрн я согласен! – твёрдо заявил песчаный. – А кстати… Вот у вас троих есть особый дар, вы же справляетесь с ним как-то, стараетесь приносить пользу и случайно не навредить, верно?