– Замолчи! – выкрикнула Луна. – Без тебя разберёмся!

Вихрь опешил. С изумлением глянул на остальных.

– Она не тебе, – успокоила его Беда, – а тому психу у себя в голове.

– Ну так вот, я же доверяю вам, – продолжал песчаный, – так почему бы вам не доверить мне распоряжаться этой магией? Разве я хуже вас мог бы просчитать все последствия и тратить её только на добрые дела?

– Ты? – зарычал Холод. – Надеешься вот так просто забрать себе всю власть над миром? Почему тогда не я, например?

– А может, мы все вместе? – робко вставил морской дракончик, но никто не обратил внимания.

– Ты улетел из Мечты и бросил нас! – ощетинился Вихрь на ледяного. – Говорил про Луну гадости и даже потом не извинился!

Холод осёкся, оглянувшись на ночную с убитым видом. Как любопытно, подумала Беда.

Разгорячившийся песчаный ткнул в него когтем.

– Ну как тебе доверять? Тоже мне, герой!

– Зато я принц, – нашёлся ледяной, – и умею принимать решения на пользу всему племени!

– Ну конечно! – язвительно хохотнул Вихрь. – Ты же королевская особа! Привыкли властвовать, так и всё новое хотите заграбастать?

– Хватит ругаться! – крикнула Луна, зажимая уши. – Все замолчите! Мракокрад, перестань орать!

Однако Вихрь с Холодом, увлечённые спором, даже не слушали её. Карапакс с нерешительным и подавленным видом свернулся у валуна, где сидела Беда.

Борьба за власть, подумала она. Как и всегда, во все века. Только это не их власть, а Мракокрада. Они хотят ею воспользоваться, как моим огнём пользовалась Пурпур.

Свиток слишком опасен – даже в лапах у доброго и мудрого дракона… даже если сам дракон не потеряет от такой власти мудрость и доброту… даже если не упустит свиток и тот не попадёт в злые лапы… всё равно.

Вот, пожалуйста – уже и добрые драконы чуть ли не дерутся за него!

Нет, никому нельзя владеть чужой магией… И этот свиток никому не должен причинить вред – никогда!

Она бочком сдвинулась к краю шаткого валуна, спрыгнула на траву и, пригнувшись, скользнула к ссорящимся дракончикам, оставляя за собой чёрный дымящийся след.

Вихрь что-то горячо доказывал Холоду, размахивая лапами, в одной из которых сжимал драгоценный свиток.

Беда потянулась двумя когтями и выхватила его. Затем взмахнула крыльями и перелетела обратно на валун.

Оцепенев, драконята молча наблюдали, как свиток с самой могущественной магией в мире вспыхивает дымным пламенем и горит, горит, горит…

– Всё! – объявила Беда, стряхивая с когтей пепел. – Вопрос исчерпан, я полагаю.

Теперь никто не сможет выпустить на свободу Мракокрада, подумала она с облегчением, и никто не сможет злоупотребить его могуществом.

Она глянула вниз и встретила счастливую улыбку морского дракончика. Холод с Вихрем явно не разделяли его мнения, но саму Беду от рогов до хвоста пронизывало ясное осознание своей правоты.

Наконец-то она решилась на что-то не по чужому велению или совету, а по собственному внутреннему убеждению и зову сердца.

Решила – и спасла мир!

Жаль, не видел Глин… но пусть даже он никогда не узнает, всё равно она совершенно точно поступила правильно.

Дыша глубоко и спокойно, Беда подняла взгляд к восходящим лунам.

Что такое? Почему они трясутся?

Тряслись не луны, а земля – всё сильнее и сильнее, разбегаясь трещинами от страшных толчков изнутри. Валун покатился вниз, и Беда испуганно забила крыльями, взмывая в воздух и стараясь подняться повыше с содрогающегося склона горы. Драконята уже парили неподалёку, с ужасом глядя вниз.

– Что это? – крикнул Карапакс. – Яшмовая гора падает? Пророчество?

Беда развернулась в воздухе, всматриваясь с тревогой. Глин!

Но нет, Яшмовая гора высилась недвижно, заслоняя полнеба, тряслась одна та, на которой они только что все сидели… но не только тряслась.

Гора раскалывалась пополам!

Земля внизу разошлась гигантской трещиной, и из непроглядной тёмной бездны появился… дракон! Такого огромного Беда в жизни не видала. На изнанке его чёрных, как ночь, крыльев и в уголках глаз сверкали серебристые чешуйки. Великан был пугающе тощим, с выступающими на боках рёбрами. Благородная вытянутая морда, длинные изогнутые рога, а блестящие глаза – угольно чёрные, словно мрак подземных пещер.

Мракокрад развернул гигантские крылья, которые, казалось, заслонили всю гору. Со скрежещущим хрустом покрутил шеей, разминая её после двух тысяч лет неподвижности.

А затем обернулся к Беде и оскалился в зубастой улыбке, обаятельной и в то же время грозной.

– Ну вот, так намного лучше, – прогремел он. – Очень рад наконец увидеться, Беда. Большое спасибо за помощь!

Звездокрыл работал в библиотеке до поздней ночи – или уже утро? Он сам не знал, сколько здесь пробыл, а без света давно уже обходился. Однако, похоже, солнце ещё не взошло, когда в дверях послышались чьи-то лёгкие шаги.

– Привет! – сказал он, перебирая в голове учеников. Маленькая, но не Кинкажу… Ага, лапы шлёпают, перепончатые… – Анемона?

– Да, это я, – ответила Морская принцесса.

– Почему ты не спишь?

– Кошмар приснился… А потом что-то разбудило. Ты не почувствовал?

– Что именно?

Он услышал, как малышка подошла к окну. Лёгкий шорох: приложила лапу к прозрачным листьям. Замерла в молчании.

– Земля дрожит, – произнесла она наконец так тихо, что прежде, когда ещё был зрячим, Звездокрыл, наверное, и не расслышал бы.

– Я ничего не заметил, – признался он.

Снова еле слышный шелест – это дрогнули крылышки Анемоны.

– Как будто кто-то ползёт по моей могиле, – прошептала она.