— И впервые мне не хочется спорить, — кивнул муж, — вернее, я официально признал бы случившееся случайностью.

Судья закатила глаза.

— Ещё более важным следует обозначить то, что в вашем рассказе, истец, и в комментариях ответчика всё идёт невероятно гладко, — помотала головой она, — слаженно. Между вам нет ничего, что привело бы вас сюда с теми претензиями, которые есть у вас сейчас друг к другу. А значит… что стало камнем преткновения?

Мы переглянулись. Кто, а не что. Его мама. И мы знали это оба, но сколько бы не обсуждали — он убегал от правды, а я продолжала терпеть. Сейчас сил это делать уже не осталось.

— Переписка, — Эксаль напомнил присутствующим о листках в его руках, — Хьюго начинает диалог, ты пытаешься отказаться от беседы. И, — смешок, — я, конечно же, успею надавать ему по шее за то, что он ни разу не говорил про меня подобного мне же, но тут смысл в другом, Долли. Ты молчишь. Не отвечаешь ему, когда он рассказывает тебе про твою «плохую» жизнь в браке со мной. Что не так?

Я поджала губы.

— Он не писал, что ты плохой, а… — «то, как ты поступаешь со мной иногда».

Неприятно.

— Если я говорила тебе, что мне что-то не нравится, то ты меня игнорировал, — прошептала я, — не всегда, но часто. Меня это обижало, а ты делал вид, что ничего не случилось.

— Например? — скрестил на груди руки мужчина, — Долли, подумай теперь насколько всё вышло хм… «обижающе» для меня: ты обсуждаешь наши проблемы с каким-то придурком, в то время как я даже не знаю об этих проблемах! Когда ты пыталась со мной что обсуждать? Напомни.

Зубы скрипнули.

— Я перестала это делать, потому что ты бы ничего не ответил, — пробурчала я, — тебе было всё равно, а я не хотела расстраиваться сильнее.

Он постучал пальцами по своей стойке.

— Заблокируй его, — сузил глаза Эксаль, — прямо сейчас. Давай. Я жду, — смешок, — мы оба знаем на кого именно ты должна была мне жаловаться, но прими и мой вариант развития событий — моя любимая жена, стоило ей забеременеть, стала… как бы выразиться помягче… хм… капризной. Решила устроить перестановку, накупила множество вещей, — он рассмеялся, — начала гнездоваться. За что естественно была похвалена и поглажена по голове не менее сотни раз. А вот после занятия для бурной деятельности закончились, поэтому она решила слегка повоевать с моей мамой. Случилось — с кем не бывает. Однако тут сошлись два камня. И никак не могли разойтись, а значит с моей стороны был несдвигаемый компромисс для вас двоих. «Ничего не ответил»? Я стоял меж двух огней! Контролировал вас двоих, пока в ход не пошла тяжёлая артиллерия, и вы обе не стали делить дом, меня, деньги и чёртов город! Так давай, — он подался в мою сторону, — скажи мне ещё раз, что я ничего не делал. Подожми губки, сострой бровки и скажи, насколько тебе было тяжело терпеть безразличного мужа.

Я опустила взгляд к полу.

— Ты этого не рассказывал, — ответила ему.

— Давай ещё честнее, Долли, — он устало хмыкнул, — до восемнадцати лет воспитателем и примером для подражания для тебя была моя мать. После я понял, что тебе необходим воздух и немного уверенности. Случилось грандиозное комбо! Ты вопьёшься в меня клыками, стоит мне слегка дать слабину! Пусть неосознанно, но всё же. Вспомни шум, который что я поднял из-за тех дурацких обоев в детской, — он кивнул, — я только через сутки понял, что твои заплаканные глазки заставили меня почти орать на мою мать, Долли. Кричать. Просто потому, что вы обе хотели командовать, а конкурентка не давала.

Я была с ним несогласна. Альба тогда вообще никого не спрашивала кто что хочет — делала, как ей вздумается. А там был мой выбор!

— Нужно было съезжать уже тогда, — я отвернулась от него.

Эксаль кивнул.

— Не спорю, — он опёрся на свою стойку, — так же, как и ты не должна была не споришь с моей правдой о тебе. Я не виню тебя в том, что ты мило пробираешься ядом в чьё угодно сердце и контролируешь его, — смешок, — тут я внёс огромную лепту. Но давай ты хотя бы признаешь это. Я признаю, что был с тобой мягким до прискорбия, а ты тайно командовала.

Я возмущённо на него посмотрела.

— Это неправда, — сообщила ему, — я просто не хотела, чтобы мной помыкала Альба!

А она лезла во всё и всегда. Вот кто проникал в чужие сердца.

— Да что ты говоришь, любимая, — смешок от мужчины, — а она хотела того же с твоей стороны. Но смысл в том, что между вами застрял я.

Я не знала, что ответить. Теперь я чувствовала, будто ничего сама не видела. Казалось, что ему всегда было всё равно. А тут…

— Мама не даст вам ужиться, — довольно покивала Карина, — и я рада, что у неё открылись глаза на эту змею, — она хмыкнула, — осталось понять и тебе, брат.

— А я понимал это сразу, — хмыкнул Эксаль, — и волна твоего ехидства только подкрепляет моё решение — мы переезжаем в любой выбранный Долли город. На тебе остаётся развлечение нашей матери, Карина. Так уж и быть финансовая сторона вопросы будет на мне.

Из коридора послышался шум. Кажется, Альба пыталась пробежать мимо охранников в зал.

— Как видите, мама под впечатлением, — рассмеялся Эксаль, — Долли, давай договоримся на перемирие. Твои условия?

— Я хочу дождаться всех свидетелей, — огорошила его, — чтобы услышать полную историю со всеми… фактами, — я скисла под его суженными глазами, — понимаешь, я тебе верю, — пока он поднимал бровь, — и, наверное, больше потому, что мне страшно и одиноко, а ещё я тебя люблю, поэтому в голову лезут всякие мысли, которые тебя оправдывают и я… я очень хочу чтобы всё было правдой, но мы… да, ты решаешь проблемы, которые у нас были, но… главную ты пропускаешь мимо ушей.

Он внимательно меня разглядывал.

— Ты начинаешь что-то решать, только когда я совсем уже… — мой выдох, — устала. И ушла, пытаюсь развестись или начинаю… плакать.

Мужчина медленно и задумчиво кивнул.

— Ладно, — неожиданно спокойно согласился он, — семейный психолог, ты и я. Решение всех проблем, — смешок, — хотя у меня всё ещё есть уверенность, что переезд подальше от «раздражителей» избавит тебя от терзаний.

Я пожала плечами. Мне было страшно от того, что он так легко шёл на мои просьбы. Даже казалось, что он врал.

— Однако, больше интриги в том, что ты