Однако, тренировала она отлично, этого у неё не отнять. На первый матч мы вышли в такой боевой форме, что даже кончики пальцев подрагивали от предвкушения победы — мы не могли проиграть. Я придал девушкам-Изгоям вид монахов, а самих монахов опоили снотворным — Па Ук пообещал потом им внушить ложные воспоминания.

Первый матч состоялся на Арене Смерти, где двумя днями раньше проходили бои на звание лучшего бойца Конореи. Я не знаю, кто выиграл в том соревновании, да мне это было и неважно. Мы же вышли побеждать в спортивной битве.

Жа Ло, За Кинь и Сись Ли были предельно собраны и мотивированы донельзя — пришлось провести с ними ночь и пообещать, что в будущем ночи будут длиннее и страсти будет гораздо больше. Думаю, что Золотая Роса об этом не узнает, ведь девчонки не из болтливых…

Арена Смерти была похожа на Колизей мира ИЗВНЕ, только целая и неразрушенная. В центре укрепили площадку с двумя соединенными квадратами и натянутой посередине сеткой. В каждом углу квадрата по четыре круга для указания места игрока. До свистка судьи никто не может покинуть свой круг, иначе это считалось очком сопернику.

Подавали мяч из угла ближе к сетке, тот кто подавал, старался закрутить его так, чтобы мяч полетел в один угол, а приземлился в другом. Бьющий же подкручивал ещё сильнее и в итоге противникам было трудно догадаться — куда именно упадет мяч.

Ходила легенда, что самый сильный игрок лиги ушатань Кру Чу бил так, что мяч залетал в один угол, перепрыгивал в другой, а потом возвращался к нему в руки. Я не верил в эту легенду.

Мы зашли в свою раздевалку и сели в позу лотоса, чтобы путем медитации обрести спокойствие и настроиться на игру. Увы, сидели мы недолго.

— Бегом на разминку, доблестные монахи! — с таким вот воплем ворвалась в раздевалку Жуч Ка, надевшая на себя синее тренерское кимоно. — Пока вы едите, жрете или медитируете — ваши противники тренируются. Бегом-бегом! Гав! Гав! Гав! Не нужно никаких оправданий! Иначе сейчас всех поколочу, и вы не сможете сражаться!

В страхе от такой злой участи мы одели желтые одежды и вышли разминаться на площадку. Толпа болельщиков уже собралась на каменных трибунах. Выкрики и скандирование могло оглушить неподготовленные уши. Наши уши подготовлены — когда между собой спорили Бух Ло и Жуч Ка можно было зарывать голову в землю. На глубину пяти метров. И только тогда можно было не опасаться за свой слух. Так что мы готовы.

— Наш Зеленый Махаон — выше всех летает он!!!

— Монастырь Чаокинь — лучше всех, как ни кинь!!!

— Ученики Махаона — сопли с дырявого газона!!!

— Братья-монахи, ступайте вы на…!!!

Речевки и выкрики зрителей не должны смущать наш дух. Так люди выплескивали эмоции — они же деньги заплатили, чтобы безнаказанно повопить и пооскорблять тех, кого в реальной жизни боялись и обходили по другой стороне улицы. Мы же начали разминку…

Мышцы растягивались, трещали, вопили от напряжения. Мы махали руками, ногами, головами, а я иногда даже помахивал языком. А что? Вдруг пригодится!

Толпа зрителей увеличивалась, вой нарастал, поддержка и ненависть сыпались с разных сторон. Я заметил, как настоятель монастыря со своей свитой занял место неподалеку от ложи Низших Богов. Сейчас эта ложа пустовала — Низшие Боги не большие любители ушатаня.

Настоятель сидел возле главы школы Зеленый Махаон и вежливо улыбался. Улыбка могла обмануть кого угодно, только не меня. С такой улыбкой Бей Тень с радостью вспорол бы живот соседу и обмотал его шею его же кишками.

— Ну что же, покажем игру нашему настоятелю? — спросил я у своих бойцов.

Надо ли говорить, что мои верные соклановки сейчас были в образах монахов? Думаю, что не надо, ведь я говорил об этом раньше, но раз уж сказал, так сказал.

— Покажем, — кивнула Сись Ли в образе И Юля. — Я могу ему ещё и задницу показать…

— Не надо, — ответил я. — Это зрелище не для слабых старческих глаз. Пощадите седины.

— А я бы вырвала ему эти седины, чтобы не было ни одного волоска. Вдруг помолодеет? — пожала плечами За Кинь в образе Тю Ляня.

— Да-да, а я бы утюгом по морщинам прошлась, — подхватила Жа Ло в образе Глу Пыша. — Ему бы очень пошло.

— Успокойтесь. Нам нужно сосредоточиться на игре, — осадил я своих не в меру ретивых соклановок.

— Тогда вдарим ушатань в этой дыре! — хором рявкнули соклановки.

— Вот такой настрой мне нравится, — улыбнулся я в ответ.

На другой стороне площадки разминались ученики Зеленого Махаона. Они поглядывали на нас и корчили страшные рожи, как будто и без этого были красавцами. Худые, высокие, с длинными ногами и безразмерными руками они походили на оживших огородных пугал. Однако, их разминка заставила меня пересмотреть взгляды на их видимую неуклюжесть. Они прыгали как кузнечики, а руками и ногами махали так, что воздух трещал от ударов.

— Достойные соперники, — кивнул я на другую сторону площадки.

— Да как два сюрикена об забор, — хмыкнула За Кинь.

К нам подскочила Жуч Ка:

— Ребята, будьте осторожнее — у противников хорошо прокачана энергия Ци. Они явно будут пользоваться боевой магией, так что держите ушки на макушке. Ну, ни пыльцы, ни лепестка!

— К демону! — рявкнули мы и разбрелись по игровым кругам.

Время разминки закончилось и на площадку вышел судья.

— Люди великой Конореи, мы собрались здесь для лицезрения противостояния двух школ боевых искусств! — начал он голосом полным пафоса. — Пусть сегодня решится, кто сильнее — школа Зеленого Махаона или монастырь Чаокинь. Игроки, мы желаем увидеть благородную битву! За каждое нарушение очки будут сниматься с провинившейся команды. Покажите нам честную игру! Капитаны команд, подойдите ко мне.

Наверное, вы уже успели догадаться кто в нашей команде был капитаном?

Я и капитан Зеленого Махаона подошли к судье.

— Разыграем право первого удара, — судья достал медную монету. — Кто какую сторону выбирает?

Я знаком предложил капитану Зеленого Махаона первым назвать сторону монеты.

— Аверс, — произнёс капитан.

— Реверс, — тут же откликнулся я.

Судья подкинул монету в воздух и право первого удара досталось Зеленому Махаону.

— Покажите хорошую игру, — негромко поговорил судья.

— Лучше сразу отдайте нам победу и не позорьте клоунов Чаокинь, — процедил капитан Зеленого Махаона.

— Жаль, что твои мысли гораздо короче твоего языка. Но ты не волнуйся — сегодня они станут равными по длине, — усмехнулся я в ответ.

После обмена любезностями, мы встали на свои позиции.