пути отмщения? Чтобы… оправдать свои злодейские и жестокие поступки? Чтобы оправдать все жертвы, что случились лишь из-за меня? Быть может, я желаю некого искупления перед теми детьми, которых убил, когда сам был ребёнком? Если бы в тот день я не сошёл с ума, быть может, сейчас все они были бы живы, а жертвы ограничились бы лишь мной и Мики, стало бы этому миру лучше? Смогли бы эти дети обрести спокойную и умиротворённую жизнь, в которой не было бы места издевательствам, постоянным экспериментам и ужасной боли? Конечно, бесполезно на эту тему рассуждать, ведь все эти мысли ни на что не повлияют, ибо сделанного уже не воротишь, но почему-то, даже осознавая сей факт, я не перестаю думать об этом.

Вероятно, корень всех проблем в моей жизни — я сам.

Если бы я не вышел из-под контроля в тот день, может быть, всё было бы гораздо лучше. Эксперименты бы всё равно прекратились, а его участники были бы отпущены, как это случилось, например, со мной. Я думаю, если бы эта самая организация, которая и издевалась над нами годами, хотела бы избавиться от всех лишних свидетелей, я был бы уже давно мёртв. Тем не менее я продолжаю жить, а это значит, что это не сильно заботит их. Вероятно, так было бы и с другими детьми, если бы они выжили. Увы, узнать правильный ответ практически невозможно, ибо я — единственный выживший ребёнок.

Похоже, что я столкнулся с той самой дилеммой выжившего.

Я был бы не против подобных мыслей, но не в такое время, когда я перешёл за линию, за которую обратно вернуться уже нельзя. Все эти мысли… они… демотивируют меня, я полагаю. Как только моя голова начинает забиваться ими, я тут же теряю желание действовать дальше. Такое ощущение, что я просто хочу сдаться и отправиться домой, хотя такой возможности у меня больше нет, ведь я уже сделал очень много плохих вещей, за которые меня никогда не простят. Разумеется, мне никогда не было нужно их прощение и понимание, но без этого я вряд ли смогу спокойно существовать в этом мире. Собственно, такая ситуация у меня сейчас, и мне не очень хочется, чтобы такое продолжалось до самого конца моей не самой длинной жизни.

Почему я не уверен в том, что проживу долго? Это и глупому понятно. Злодеи долго не живут, а самые ужасные плохие люди никогда не умирают в собственной постели. Я больше чем уверен, что встречу свой конец либо на поле битвы, либо за решёткой, за которую меня поместят более сильные и могущественные люди, чем я сам. В добавок, я очень сильно сомневаюсь в том, что моего здоровья хватит для долгой жизни. Всё-таки эксперименты оставили на мне очень глубокий след, и даже сейчас я не могу сказать, что чувствую себя хорошо. Каждый день моё тело просто воет от боли, а многочисленные шрамы на теле вновь и вновь напоминают о своём существовании. Последний припадок боли был вчера, и я чувствую, что долго так продолжаться не будет. Быть может, мне удастся прожить ещё где-то десять или пятнадцать лет, после чего моё тело всё-таки перестанет функционировать. Не знаю, умру ли я в тот самый момент или же превращусь в обыкновенного овоща, что не способен сделать что-либо сам — сейчас это не так важно. Важно лишь то, что у меня ещё есть время завершить начатое, и мне очень сильно хочется верить в то, что конец моего пути мести сможет принести мне хоть какое-то облегчение. В противном случае, ко мне придёт осознание, что практически вся моя жизнь никогда не имела особого смысла.

Раны, полученные во время сражения со Звездой, ещё долго будут заживать, так что мне лучше не вступать в какие-либо схватки в ближайшее время. Не сказал бы, что я за это как-то отвечаю, но мне бы не хотелось в очередной раз биться в подобной схватке. Тем не менее, учитывая то, что моё прекрасное личико в данный момент времени знает почти каждый гражданин Соединённых Штатов, сомневаюсь, что мне удастся избежать абсолютно всех проблем. Тем более, вероятно, на меня сейчас объявлена неплохая такая охота среди героев, так что лучше не действовать необдуманно.

Сейчас мне удалось укрыться в очередном заброшенном здании. Денег катастрофически мало, ведь я не успел забрать все свои накопления из своего прошлого места обитания. Я пытался вернуться за ними, но вовремя увидел, что за нужным мне зданием тщательно следят подозрительные люди в гражданской одежде, так что не решился рискнуть. Тем более, я сомневаюсь, что там ещё что-то осталось — герои и бездомные очень любят лёгкие деньги, так что, скорее всего, их уже себе кто-то из них прикарманил.

Голод и жажда пока не мучают меня. Мой организм привык питаться редко, но всё же стоит позаботиться о том, чтобы у меня была хоть какая-нибудь еда и вода. В магазины заходить опасно, ибо везде развешаны мои портреты с надписями «разыскивается живым или мёртвым», так что спокойно купить хлебушек и водичку у меня не выйдет. Я мог бы попробовать выкрасть нужные мне припасы у других людей, но при моём нынешнем состоянии вряд ли из этого выйдет что-то путное, да ещё и лишний шум подниму. Остаётся лишь найти какую-нибудь достойную маскировку, чтобы меня узнали не сразу.

Учитывая все обстоятельства, я думаю, что разумным решением для меня было бы состричь мои длинные локоны, ведь именно они являются особой приметой для моего распознавания. Этот шаг был бы действительно полезным и эффективным, но… я не могу так. Эти волосы — некая дань памяти человеку, который когда-то давно сказал, что мне они очень сильно идут, а этот человек для меня был самым дорогим на свете, потому даже сейчас, спустя много лет, я продолжаю их отращивать. Разумеется, я подстригал их, чтобы не превратиться в мужскую версию Рапунцель, но не так сильно. Если бы я их никогда не укорачивал, думаю, в один день я бы просто невольно задушился собственными локонами. Забавная смерть, не правда ли?

Мой мобильник завибрировал. Не помню, чтобы кому-то давал свой номер телефона. Мои мышцы невольно напряглись, приготовившись к активному движению. Никогда не любил звонки. Мне всегда казалось, что разговоры по телефону — пустая трата времени. Быть может, такое отношение к этому явлению у меня из-за того, что я просто не имел друзей, а может я обычный социофоб, который