– Ну уж дудки! Это Полиция Безопасности, а с ней шутки плохи.

– Только для преступников. А я – репортер газеты, и вот мое удостоверение.

Я протянул золотую монету в пятьдесят кредитов. Водитель ее забрал, хоть и не без колебаний.

– Ладно. Но ближе, чем сейчас, не подъеду.

Движение на улицах было невелико и вполне позволяло нам сохранять дистанцию, не теряя фургон из виду. Он подъехал к отворенной двери уродливого, чудовищно закопченного здания. Мой шофер нажал на тормоз, и такси с визгом остановилось.

– Выходи, выходи, – трусливо приказал он.

Я открыл дверцу, но выходить не спешил.

– Что это за дом?

И услышал в ответ стон и ругательство. Наконец шофер прохрипел:

– Пыткодром. Кто сюда попадает, тот уже не возвращается.

– Отлично. Из этого выйдет превосходный репортаж, мой издатель будет доволен. А теперь поехали в “Уолдорф-Касторию”, меня там ждут.

Тут я похолодел – в гостинице ждала Анжелина, и несложно было предугадать, как она воспримет новости. Такси ехало быстро, расстояние было невелико, а ее гнев – вполне оправдан.

– И ты позволил легавым бросить за решетку нашего сына?

В голосе был яд, а во взоре – жажда крови.

– Я хотел с ними расправиться, но Боливар не велел. Он мне подмигнул.

– У него тело юноши, а голова мудрого старца. Он тебе жизнь спас! Неужели ты всерьез надеялся одолеть всю полицию города? В твои-то годы? Что дальше?

– Мы его вызволим. Дело принимает очень неприятный оборот. В ту же ночь, когда мы приехали в город, произошло ограбление. Это во-первых. Во-вторых, оно резко отличается от предыдущих. Раньше сигнализация не срабатывала, а банк к утру оказывался пуст. Теперь же злодеи с шумом и пылью утащили счетчик денег, чего доселе не случалось. А когда мы вошли в банк, у нас под носом обчистили хранилище. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. А тут еще нас разлучили с Боливаром, и теперь нам необходимо крепкое алиби.

– Ты его обеспечишь?

– Обеспечу. Вернее, это сделаешь ты. Звони, заказывай гору еды и реки питья. Устроим вечеринку.

Пока она делала заказ, я извлек из чемоданов и сумок аппаратуру, распихал по карманам всякую всячину. Портативную рацию, под завязку набитую функциями, которые даже не снились ее конструктору. Фотоаппарат, делающий неплохие снимки, но это лишь второстепенное и, пожалуй, простейшее из его умений.

Как только я переоделся в черное, раздался звонок в дверь. Сервировочные столики я встречал, сидя на диване с зажженной сигарой.

– Выпивай, закусывай, веселись! -Я удобно откинулся на спинку дивана и откупорил бутылку шипучего. Но как только затворилась дверь, я вскочил на ноги и достал из кармана паутинник. – Пошли. Облаченные в черное и готовые на все!

– Надеюсь, у тебя есть хитроумный план спасения нашего мальчика, – заметила, натягивая трико, Анжелина.

– Не такой уж хитроумный, потому что у нас мало времени и еще меньше представления о том, где его держат. Обойдемся без затей. Пробьемся к нему и вызволим.

– Хорошо. Приступаем.

Выйдя на балкон, я прижал фишку к стене возле перил, и она соединилась с камнем нерушимой молекулярной хваткой. Я ухватил рукоять катушки и перебрался через перила во тьму.

– Держись!

Анжелина ухватилась за мою руку. Я нажал на кнопку, и из паутинника потек, мгновенно застывая, жидкий полимер. Мы плавно двинулись вниз – в точности как паук на своей нити. Мимо балкона соседнего этажа пролетели не задерживаясь – в окнах горел свет. Еще этажом ниже окно было темным, и там, на перилах, мы остановились. Я замаскировал паутинник, одним поворотом отмычки справился с. замком раздвижной двери. Мы спустились на четыре лестничных марша и очутились на цокольном этаже. К счастью, нас никто не заметил. Затем мы преодолели запертую и снабженную сигнализацией дверь аварийного выхода. Это было плевым делом.

– Мне нравится вон та синяя спортивная малютка, – указала на машину Анжелина.

– Мне тоже. Но, по-моему, сейчас требуется что-нибудь побольше и поскромнее.

Дверца большого черного лимузина открылась от одного моего прикосновения. Машина вмиг завелась и повезла нас в ночную мглу.

– Запаркуюсь по ту сторону здания, – решил я. – Войдем через парадную дверь. Действуем быстро, экспромтом, не копаясь. Вызволяем Боливара и убираемся отсюда.

– Звучит неплохо, надеюсь, скучать не придется. Я только сейчас поняла: в последнее время мы с тобой даже не жили, а, как говорится, влачили унылое существование.

– Вам сюда нельзя, – сказал охранник у парадной двери. И словами не ограничился – поднял оружие.

Пришлось сунуть ему под нос и раздавить капсулу сонного газа. Я был уверен, что он не вспомнит о нас, когда проснется, – не зря же я добавил в газ амнезийный наркотик.

Прежде чем войти в здание Пыткодрома, мы натянули противогазы. В столь поздний час там было тихо, и стало еще тише, когда поработали аэрозоль “Отключка” и капсулы с газовой смесью “Глубокий сон”. Кругом валились на пол тела в полицейских мундирах. Перешагивая через них, мы добрались до крепыша, обмякшего за конторкой. Получив укол, он что-то невнятно пробулькал, а от второго укола снова обмяк.

– Я твой господин, – прошептал я ему в ухо. – А ты мне подчиняешься.

– Только скажи, я все исполню.

– Отвечай: где доставленный сюда недавно арестант? Подозреваемый в ограблении банка?

– В шестой допросной.

– Веди нас туда.

Он повел. Безропотно, как овечка. В коридорах уютно почивали его коллеги. Мы остановились перед указанной дверью, и наш гид отправился к своим друзьям в сонное царство. Где-то вдали завыла сирена.

– Все-таки всполошились, – сказала Анжелина.

– Ничего, время еще есть. Ты готова?

Она кивнула. Я не видел под маской ее лица, но знал, что она улыбается.

Анжелина распахнула дверь и бросила капсулу. Когда мы вошли, все лежали без чувств, только Боливар безвольно висел на чем-то вроде дыбы. Его лицо и руки были в крови. Анжелина бросилась к нему, наверное случайно ступая только по животам полицейских.

– Спасибо, – сказал, открыв глаза, Боливар. – Ну и садисты здешние легавые!

Когда мы уходили, Анжелина шагала по физиономиям. Наверное, случайно.

Сирены выли громче, к ним добавился отдаленный топот бегущих ног, хриплые крики и беспорядочная пальба. Очевидно, фараоны ударились в панику и лупили по теням. Мы старались держаться подальше от суматохи и пробирались к задам здания.

– Кажется, здесь, – произнес я с сомнением, когда мы спустились на первый этаж.

– Мне очень хочется, чтобы это было здесь, – сказала Анжелина таким тоном, что мне захотелось того же. – А ну,