— Вы серьёзно?

— При всём уважении, Марк, ваше слово для меня ничего не значит. Кто поручится, что когда вы уедете в Пекин — не воспользуетесь ситуацией в своих интересах?

— Звучит вполне логично, — я был вынужден согласиться, — Что ж, составляйте документ, я готов подписать его в любое время.

— В таком случае, — Петя встал из-за стола, — Не будем терять время. Идёмте, я провожу вас и отдам своим людям соответствующие указания. К вечеру контракт и всю известную информацию о хранилище вам привезут.

Я не стал спорить. Мне очень хотелось увидеть Алису, но я понимал — если это случится сейчас… не лучшая, в общем, идея. Не было никакой нужды подставляться в тот же день, когда Годуновы сам приглашают меня в свою жизнь (хоть и весьма оригинальным образом). Да и следовало обдумать случившееся перед кабинетом Пети. Не факт, что мы с девушкой смогли бы адекватно оценить ситуацию — я до сих пор чувствовал, как в крови бурлят гормоны. Уверен — она и сама сейчас не может думать ни о чём другом.

Ничего, позвоню ей, когда окажусь в машине. По-крайней мере — мы сможем спокойно поговорить. Как бы странно это ни звучало — сейчас мне хотелось именно этого. Просто услышать голос девушки, и убедиться, что всё в порядке.

Возможно, это помогло бы успокоиться и мне?

Мы молча прошли к выходу, и уже перед ним Петя окликнул меня:

— Марк?

— Да?

— Вы нравитесь Алисе, думаю, для вас это не является секретом. Однако не стоит думать, что через неё можно повлиять на нашего отца и его решения. Он предложил эту сделку не потому, что моя сестра симпатизирует вам, а потому, что увидел в вас профессионала. Постарайтесь не обмануть его ожиданий. И не пытайтесь воспользоваться ситуацией, чтобы наладить с Алисой более… Близкие отношения. Вы меня понимаете?

— Конечно, Пётр. Не беспокойтесь насчёт этого.

Развернувшись и не став уточнять, насчёт чего не стоит беспокоиться, я толкнул входную дверь, спустился по ступеням, сел в глайдер. Охрана сразу оседлала свои ховербайки и через пару минут мы уже покинули территорию усадьбы Годуновых.

Этот голос, вещающий беззвучно.

Голос, который разрывает тебя.

Ты пытаешься не бояться,

Говоришь, что он только у тебя в голове.

Но он шепчет тебе в ухо,

Говорит: "Это то, что ты заслуживаешь"

Июль 2101 года. Пекин.

Ночной Пекин встречал меня теми же неоновыми вывесками, скрытыми за густой дымкой, что и в прошлый раз. Правда, было одно существенное отличие — я прибыл сюда не в пропахшем рыбой и ещё менее приятными вещами, трюме рыбацкой лодки, а гиперпетлевом вагоне бизнес-класса, в сопровождении двух «Атласов».

На выходе меня уже встречали. Покинув здание вокзала, я сразу заметил два чёрных, наглухо затонированных глайдера и несколько ховербайков. Возле одного из мобилей стоял Лей.

— Добро пожаловать обратно, Марк, — улыбнулся он, обнимая меня, — Рад тебя видеть.

— Взаимно, друг. Как ты? Как идут дела?

— Довольно неплохо, — Лей пожал плечами и поднял дверь глайдера, предлагая мне забраться внутрь.

— Рад это слышать.

— А что насчёт тебя? Во время нашего последнего разговора мне показалось, что ты слегка взволнован? Хотя, учитывая предстоящее дело…

Что ж, пожалуй, это было правдой. После того, что мне предложил Петя, пару недель пришлось провести в довольно напряженном состоянии. Мало того, что задание, которое поручили Годуновы, само по себе было довольно опасным и сложным в плане реализации, так ещё и Алиса куда-то пропала.

Впрочем, нет, не совсем так.

Девушка не исчезла — просто уехала из города. Она написала мне через день после нашего разговора с Петей и заявила, что Годунов-старший вызвал её на «Евразию». Так что увидеться до моего отъезда в Пекин нам так и не удалось.

В голове засели подозрения, что Годуновы сделали это специально. Если я правильно понял последние слова, сказанные бывшим другом, они наверняка начали подозревать, что между мной и Алисой что-то есть. И, чтобы не отвлекать меня от важного дела (или чтобы обезопасить девушку от мнимых посягательств) — просто убрали «раздражающий фактор» подальше.

Не скажу, что мне это понравилось, но на самом деле, было в том и преимущество. Поначалу я полностью сосредоточился на деле но, к сожалению, продержался боевой настрой недолго. А ко всему прочему первый же сетевой разговор с блондинкой доказал, что она точно также недовольна происходящим.

Теперь мы общались довольно редко. Это происходило далеко не каждый день — Алиса, по её словам, постоянно была занята на каких-то приёмах, экскурсиях, встречах, лекциях и прочих светских мероприятиях вместе с отцом, так что времени, чтобы болтать со мной часами, как раньше, у неё не было.

Девушка, как она сказала в одном из последних разговоров, подозревала, что её хотят выдать замуж. И именно это волновало меня больше всего прочего.

Да, знаю — в первую очередь я должен был (и я хотел!) думать о своём первоначальном замысле, о мести, но… Лёгкий путь, по которому я решил пойти, незаметно завёл меня в трясину, и теперь в голове постоянно крутились мысли о том, что мне нужна Алиса.

Я не мог ничего с собой поделать. Думал о хрупкой блондинке каждый день, ждал её сообщений и вообще — вёл себя как влюбившийся в первый раз юнец. И это довольно сильно мешало работе и реализации моего плана.

Я окончательно запутался.

И чтобы хоть как-то отделаться от подобных мыслей — с головой погрузился в изучение информации, предоставленной Годуновыми.

Её оказалось не то, чтобы мало, но и детальными разведданными переданный мне чип назвать было нельзя. Однако среди гигабайт технической документации, разных слухов и сведений, собранных со слов очевидцев, было кое-что интересное, хоть и бесполезное при подготовке к налёту на хранилище корпов.

Воспоминания тех, кто создал первых омуо.

* * *

/// Разрыв данных

— Я не знаю, где отец это взял, но он просил не афишировать находку. Сами понимаете — за подобное нас, скорее всего, в живых не оставят.

Павел и Элиас, не обратив никакого внимания на последние слова Джойс, склонились над странным кубом. Этот артефакт, определённо, был сотворён не людьми. По крайней мере — не теми, что жили до них.

— Он привёз это с раскопок на Марсе?

— Да. Они нашли огромный комплекс, скрытый под скалами, а в нём — кучу странных и старых устройств. Есть мысли, что это?

Узоры куба мерцали мягким синим цветом. Выгравированные контуры четырёх букв греческого алфавита на боковых гранях были тёплые.