Спустя несколько неприятных мгновений тело обмякло. Положив руку ему на грудь, я убедился, что он все еще дышит. Везучий. Обхватив бесчувственное тело, я оттащил его к стене, за угол корчмы. Не знаю уж по каким причинам, но с этой стороны все окна были наглухо закрыты ставнями, так что заметить меня никто не мог.

Обшарив кочевника, я обнаружил только саблю и кинжал. Никаких денег, к сожалению, не было — видимо, ему сегодня не слишком везло в карты, или не везло вообще. Подобрав оружие, я вернулся к Мику.

— Подставляй руки, — сразу же сказал я.

Кинжал — это, конечно, не молоток и зубило, но этот конкретный — с длинным тонким лезвием — для наших целей подходит ничуть не хуже. Замок, закрепляющий кандалы, особой хитростью не обладал. Чтобы его разомкнуть, требовалось резко и сильно надавить в углубление на его конструкции. Вставив острие кинжала в такое отверстие на наручниках Мика, я ударил по рукояти кинжала рукоятью же сабли. Чуть слышно звякнув, замок разомкнулся. После того, как эта же процедура была проведена еще три раза, мы с Миком оказались полностью свободны. Правда, пока только от кандалов, которые были оставлены в высокой траве. Кинжал я решил оставить себе, саблю отдал Мику.

— А чего это ты такой добрый? — удивился Мик, получив из моих рук более внушительное на вид оружие.

— Просто в обращении с оружием я намного искуснее тебя, и этим благородным жестом я решил увеличить твои шансы на сохранение жизни, одновременно подчеркивая внушительность моего над тобой превосходства, — любезно объяснил я.

— И как тебя самого от такой тирады не стошнило? — спросил он в ответ.

— Было бы чем… — вздохнул я.

Стараясь не шуметь, мы двинулись дальше. На всякий случай мы перешли на другую сторону улицы. На тот случай, если еще кому-нибудь из кочевников захотелось бы прогуляться. В течение всего пары минут ходьбы украдкой — мы достигли окраины поселения. И увидели двух стоящих у ворот стражей.

Оба не спали и, кажется, даже обозревали окрестности в поисках возможных опасностей. Видимо, раньше отсюда никто не сбегал, а снаружи — наоборот, время от времени нападали. Невдалеке от них к частоколу были привязаны несколько взнузданных лошадей. То ли это были лошади приехавшего мага, то ли здесь всегда держали лошадей наготове — на всякий случай.

— Я — правого, ты — левого, — шепотом предложил Мик, указывая на кочевников.

— Хорошо. Я подожду, пока ты подкрадешься, и вырублю своего. А потом уже ты, когда твой отвлечется.

Кивнув мне в ответ, Мик двинулся вдоль стены дома, у которого мы притаились. У чрезмерной — особенно на взгляд возможных беглецов — бдительности была и обратная сторона: при крайне внимательном обозрении внешней территории кочевники абсолютно не ожидали нападения изнутри. Мы подходили с подветренной стороны. Шансы, что наше присутствие обнаружится раньше времени, были невелики… Но это все же произошло.

Мику не хватило лишь пары секунд. Я всего на мгновение сбился с шага — просто попал сапогом в какую-то ямку в земле. Я был уверен, что никакого звука при этом не издал, но дальний от меня кочевник тут же обернулся. Разумеется, сразу заметив и меня, и Мика. Медлить больше было нельзя.

Я метнул кинжал в спину тому, что не успел опомниться. Кинжал вошел точно под левую лопатку. Теперь в «рабочем» состоянии оставался только один стражник. Я испугался, что он тут же позовет на помощь, но он этого почему-то делать не стал. Может, растерялся? Заметив появившееся на лице кочевника уверенное и даже в чем-то злорадное выражение, я понял, что дело скорее в том, что он просто не посчитал нас за достойных противников.

— Отвлеки его, — бросил я Мику, уже устремляясь к телу поверженного стража. У него все еще оставался мой кинжал, а мне он сегодня еще мог пригодиться.

Видимо, кочевник не зря проявлял гордыню. С саблей он действительно обращаться умел. Мик был явно ошеломлен предложенным темпом и с каждой секундой боя чувствовал себя все менее уверенно. Хорошо еще, что все происходило на открытом пространстве, и Мику было куда отступать.

Добежав до трупа, я подобрал с земли саблю и заодно сразу же вытащил из тела кинжал. И, не придумывая ничего лишнего, тут же метнул его в наседающего на Мика кочевника. Кинжал должен, я бы даже сказал, был обязан попасть кочевнику точно в середину спины. Но трихрамец вновь удивил. Как будто почувствовав бросок спиной, в самый последний момент он успел дернуться влево, и кинжал угодил ему в плечо. Травма чувствительная, но не смертельная. Хороший боец даже с таким повреждением еще некоторое время может оставаться опасным. Поэтому мы с Миком не стали играть в благородство и атаковали сразу с двух сторон. Раненному, ему непросто было блокировать все сыплющиеся на него удары. Через несколько секунд его достал я, а еще через пару мгновений и Мик, на этот раз смертельно. Тяжело дыша, мы постояли над телом.

— Ладно, — я первым выдохнул ровно, — ты выбери нам пару лошадей повыносливей, а я пока проверю — нет ли у них тут чего пожрать, не могли же они всю ночь бдеть на пустой желудок…

Через пару минут поисков я уж было уверился, что они могут и на пустой желудок, но, к счастью, это оказалось не так: в траве обнаружился довольно-таки объемистый сверток с продуктами. Внутри нашлась немаленькая горсть какого-то мяса — меня больше интересовал факт наличия, нежели история происхождения, — бутылка чего-то горячительного и даже буханка черного хлеба. Хлеб и мясо я решил забрать сразу, немного подумав, взял и бутылку: на всякий случай.

— Кай, а как у лошади выносливость определяется? — задал мне Мик гениальный вопрос. Он никак не мог выбрать из четырех имеющихся двух наиболее подходящих нам.

— Да какая разница? — сказал я, уже укладывая мешок с припасами в седельную сумку одной из лошадей, — бери любую. И оружие не забудь подобрать.

— Может, оттащим этих? — указал Мик на тела, уже вооружившись кинжалом и саблей. Такой же набор достался мне. — Увидит кто-нибудь.

— Пока не рассветет, не увидят, — ответил я. — Но рано или поздно их отсутствие все равно обнаружат: надо успеть ускакать подальше.

— А куда поскачем? — спросил Мик.

— Я тут подумал…

— Да когда ты только успел? — изумился Мик.

— Высокоорганизованный разум… — начал я.

— Пропустим вступление, — взмолился Мик.

— Как хочешь. А поедем мы… Скажи, Мик, ты никогда не посещал столицы нашей родины — величественного Туалона?

— Нет, — выдохнул Мик, тут же проникшись.

— Непростительное упущение, — укорил я его.

— Знаешь, а я, пожалуй, с тобой согласен: в конце концов, не в деревню же возвращаться.

Спустя мгновение нас поглотила ночь.

29 день 1-го месяца.

Очень темно

Несмотря ни на что, Книлу было страшно. Ему было страшно на окраине волшебного Высокого Леса. Было страшно и после того, как тролли и ужасные, буквально повергшие его в трепет, шаманы остались позади. Было страшно, когда он — один из наиболее подающих надежды молодых магов королевства — попал в плен к беспощадным, неуравновешенным и диким кочевникам.