терьер, на голове которого болталась яркая фиолетовая резинка с бантиком. Уже в те годы пошла мода напяливать на собак всякую фигню.

На вид девушке было в районе восемнадцати, она была ну может чуть старше меня. Не стану скрывать — симпатичная, длинные темные, но не черные волосы, были чуть ли не до пояса. Однако, если вдуматься, она же мне в дочери годилась. Впрочем, эти мысли я быстро отогнал прочь — прошлое уже не актуально и его нужно отпускать. Жизнь-то уже другая.

— Привет! — произнес я, подходя сзади. — Хотел купить цветы, но не нашел здесь ни одной цветочной лавки.

— Привет, Антон. И хорошо, что не купил. Терпеть не могу цветы, глупая трата денег. Особенно с теперешними ценами.

— Ух ты! Это что за зверь? — поинтересовался я, когда Йорк принялся обнюхивать мои кроссовки.

— Знакомься, это Джерри. Йоркширский терьер, редкая порода в нашей стране. В Англии такие очень популярны. А мне повезло, случайно достался — папа его на улице нашел. Додумался же кто-то такого щенка выбросить!

— Ну да, действительно. Кстати, хорошо выглядишь.

— Спасибо, — улыбнулась Катя. — Ну, наверное, лучше, чем в тот раз, когда те козлы хотели меня в машину затащить. Слушай, а давай я сейчас заведу Джерри домой и вернусь, хорошо? Родителей все равно дома нет, пусть спит. А то они жару плохо переносят.

— Конечно, как скажешь.

Девушка улыбнулась, поманила пса и направилась к своему подъезду, что был метрах в ста впереди. А я остался ждать, не забывая посматривать по сторонам. Район был относительно молодым, ему было лет десять-пятнадцать. Это дальше к западу раскинется район Юбилейный, южнее справа, будет жилой квартал — а сейчас там только военные склады. Ну а Севернее все будет практически без изменений.

Середина июня — для Краснодара это пока еще не самое жаркое время. В этот период лучше всего ехать на Черное море, куда-нибудь под Анапу. Ведь как только начинается сезон, вся страна едрванет на юга, пользуясь одной единственной магистралью «М4». Конец июля и весь август там нечего делать, разве что ротовирусы собирать. Но многие этого просто не понимали, ожидая долгожданного отпуска. Впрочем, в начале девяностых не было еще никаких ротовирусов, главное воду из моря не пить. Да это и не только моря касается… Та же Кубань, на которой стоял Краснодар, раньше тоже была куда чище. В это время реку еще не засрали канализационными сбросами, поэтому в ней не только можно было купаться, но и спокойно отдыхать на берегу. Не было зловонных испарений, теплоходы сновали туда-сюда, катая довольных жителей и гостей города. А в две тысячи двадцать четвертом если кто-то рискнул бы там искупаться, можно было смело снимать с себя кожу и оставлять ее на берегу… Шутка, конечно, но со значительной долей правды. Экологическая обстановка на реке стала чуть ли не критической.

Прошло несколько минут и Катя спустилась вниз, но уже без собаки. Даже переоделась, теперь она была в легком голубом платье и белых сандалиях. Невольно сделал вывод что она хорошая и правильная девушка, наверняка из хорошей семьи. Впрочем, это пока рано утверждать. Пообщаемся, посмотрим.

Пока она приближалась, я невольно поймал себя на мысли, что мне интересна ее компания. И пахло от нее тоже приятно.

— Ну что, куда пойдем? Познакомимся, а то я о тебе почти ничего не знаю? — предложила она. — Я так и не отблагодарила тебя за то, что ты спас меня от тех ублюдков.

— Ты их знала? — я перевел разговор чуть в иное русло.

— Нет. Может, видела пару раз и все. В последнее время, по всему городу какая-то активность разных группировок началась. Делят между собой что-то, часто только через драки, вроде стенка на стенку. Отец как узнал, так разозлился, что хотел их в камеру посадить на пятнадцать суток, но я отговорила. Где их искать? Да и толку? Все равно это ничему не научит, только обозлятся… Всех не пересажать!

— Ну, может и так. И часто у вас на районе вот так девушек похищают? — спросил я.

— У нас нет, тихо всегда было. Хотя, мы тут недавно живем, седьмой год. А по городу часто, — вздохнула она. — Отец как-то рассказывал, что криминальная статистика там у них бьет все рекорды. Раньше такого не было. Особенно в южной части города, а мы как раз и есть юг. Юго-запад.

— Ну да, знаю. Краснодар гудел… — начал я и спохватился. Это только начало, дальше будет еще веселее. Конские цены, обмен денег. А потом дефолт еще стукнет. — Ну, в смысле, будет гудеть еще. А чего отец уволился?

— Ну, это не совсем так… — замялась Катя. — Это я выдаю желаемое за действительное. Он собирается переходить на другую должность, как консультант. Устал от работы, сильно устал. Да по нему это видно. И мама тоже устала. Его же и днем и ночью могли на службу вызвать. И постоянно убийства разные, кровь… От недосыпа вечного проблемы со здоровьем начались. Ни поесть нормально, ни поспать. Мы его долго уговаривали, а потом там у них со штатами что-то произошло, ну и ему предложили либо переехать в Москву, либо уйти на консультанта. А вообще, я уже запуталась, точно не знаю, кем он там теперь будет.

— Понятно. Это, несомненно, к лучшему, — кивнул я.

— Я тоже так думаю. Антон, а давай сядем на трамвай и съездим в парк Горького? Там сейчас тихо, спокойно. Не знаю почему, но это место на меня действует умиротворяюще.

— А давай! — согласился я.

Мы направились вверх по улице Каляева, намереваясь выйти на Калинина, где проходила ветка трамвайных путей. Прошлись немного вперед и вышли к остановке. Как раз шел трамвай, кажется, это был двадцать первый номер. Забрались внутрь, оплатили проезд. И уже через минут двадцать пять добрались до городского парка. Издалека увидел чертово колесо — позднее, в начале двухтысячных, его уберут и установят другое — побольше.

Место тихое, спокойное. Здесь люди просто гуляли, отдыхали. Болтали друг с другом, улыбались. Было прохладно, тут и там стояли вагончики со сладкой ватой и мороженным. Всякими светящимися побрякушками еще не торговали, но это время тоже скоро придет. Туда-сюда бегали и галдели маленькие дети.

Катя некоторое время смотрела на них задумчивым взглядом, затем выдала:

— Вот смотрю я