— Тогда он таким и останется, — улыбнулся Норри. — А окружающим очень не повезёт.

— Будет гораздо хуже, если у драконов родится гений! — засмеялся Вик.

Ну, если у меня на самом деле способности Квипрокво, то моё дитятко точно потрясёт мир.

«Тогда тебе следует к Мортифору обратиться, — заметило левое полушарие. — От вашей совместной мутации Гея точно застрелиться!»

«А что? — поднял голову экспериментаторский дух. — На это, воистину, интересно было бы посмотреть!»

«Не к добру это!» — вздохнул спинной мозг.

Ладно, вернёмся к прежней теме.

— Значит, на момент твоего воспитания Мортифор уже был взрослым?

— Да, — кивнул юный ванн Дерт. — Но, честно говоря, для меня он всегда выглядел внушительным. Я его боялся. Все маленькие эльфы в детстве эмпаты, и я чувствовал ненависть и неприязнь принца оборотней. Правда, она была только вначале, но моё первое впечатление до сих пор стоит между нами. Дядя воспринимает Мортифора как равного, в детстве, когда я ещё не знал настоящего возраста Мортифора, я считал их ровесниками, а иногда, глядя в глаза вервольфа, мне казалось, что лорд Лупус Карнификус старше. До вчерашнего дня я не понимал, как Мортифор был таким взрослым в моём детстве.

— А я не могу взять в толк, почему нигде в книгах не говорится про взросление оборотней? Я столько фолиантов перелопатила! Как можно сохранить тайну от такой кучи народу?!

— Дядя сказал, что когда-то давным-давно оборотни были самой могущественной расой на Гее.

— А где были драконы? — вмешался Вик.

— По легенде вервольфов драконы тогда не ещё появились, — пожал плечами Норри. — Ликантропы процветали, жили в мире и безопасности и думали, что их могущество никогда не иссякнет. Никто тогда и не подумал бы покуситься на волчат, так как против виновного ополчилась бы вся раса. Но потом появились драконы, и мощь Лупусов пошатнулась. Новая раса была гораздо сильнее и опаснее лохматых, постепенно драконы упрочняли свои позиции. А потом вспыхнула война оборотней против драконов. Обе стороны понесли огромные потери, но вервольфы пострадали больше. Выжил лишь каждый десятый, а вместе с численностью упал и престиж клана в глазах других народов. Молодых нелюдей стали убивать и обижать. Вот тогда, чтобы защитить себя ликои принялись методично уничтожать любые сведения о самих себе. Они ушли на свои территории, отгородились от внешнего мира и стали тщательно оберегать свои тайны. Время шло, жглись библиотеки, рассыпались пылью древние фолианты, и прочие расы постепенно забывали секреты лохматых. Теперь оборотни — одна из самых загадочных и опасных рас на Гее. Леса Лупусов находятся на самом северо-западе материка и граничат с Белым океаном. Большую часть года этот океан покрыт толстым слоем льда, и в том суровом климате не выживает никто, кроме представителей клана Альбусов. На северо-востоке земли вервольфов граничат с друидами, но последние стараются не связываться с лохматыми. На востоке проходит рубеж с эльфийскими лесами, но мы большей частью заняты проблемами с Драко, друидами, орками, урками и некоторыми людскими княжествами. На спокойных, почти незаметных оборотней эльфы привыкли не обращать внимания. Нас не трогают — мы их не трогаем. На юге…

— С оборотнями граничим мы, — улыбнулся Вик. — Географию я знаю.

— Тогда вы и про их взросление должны были знать. Эти сведения хранятся В Великой фамильной библиотеке Дома Драконов.

— Света? — обернулся лорд Венатор.

— Вить, эта библиотека находилась в замке Сердце Дракона, который исчез после смерти Дорваны, — вздохнула я. — Я никак не могла добраться до этих сведений.

— Чудесно, — улыбнулся Норри. — Значит, я не зря угробил всю ночь на заучивание курса всемирной истории! Пока прочие отдыхали с прелестными видениями, дядя буквально взял меня за уши и силком вдалбливал данные знания!

— Сочувствую, — улыбнулась я.

— Спасибо, — совершенно серьёзно кивнул сводный братишка. — На юго-западе леса оборотней граничат с суккубами, но они тоже не лезут в политику оборотней. А тайну своего взросления вервольфы держат так: никто не покидает родные леса до совершеннолетия. А там уже по внешнему виду взрослого мужчины не скажешь: рос этот оборотень два года, пять или десять лет. Кроме того семейные пары живут в центре территории, а по краям находятся пограничные редуты, охотничьи сторожки. Да и сами леса оборотней имеют очень дурную славу. Там водятся очень странные и экзотичные хищники.

— И что? За всю историю не нашлось ни одного камикадзе?

— Те, кто спаслись от зверья, не убежали от ликоев.

— Хорошо, допустим, здесь они своих детей скрывают, но как спрятать принца от общественного ока? Уж сарки бы точно заметили, что за десять лет Мортифор очень вырос!

— Теоретически у оборотней трон не наследуется.

— Что?

— Правитель вервольфов никогда не умирает своей смертью. Его убивает более удачливый претендент в короли. Вступать в борьбу за власть можно только по достижении совершеннолетия. А до этого о соискателях ни слуху, ни духу.

Умно. Цари появляются на политической арене уже взрослыми, а сколько они зрели до этого не важно. Но тогда получается, трон может захватить любой!

— Да, — прочитал мои мысли Норри. — Власть захватывает сильнейший. Однако чаще всего случалось, что самыми сильными противниками у королей были именно их дети, так возникали династии правящих семей Лупусов.

— То есть сын убивал отца? — ошарашено выдохнула я.

Для меня подобный расклад был дикостью. Как можно убить своих родителей? Тех, кто вырастил тебя, выкормил, выпоил, заботился, ночи не досыпал, недоедал, изматывался, но отдавал тебе лучшее? Как можно поднять руку на тех, кто был первыми существами, которых ты увидел, открыв глаза?!

Норри вздохнул и молча кивнул.

— У правителей нет обычной жизни, у них иные законы. Хотя некоторые принцы, как и Мортифор, вызвав короля и любого желающего претендента на поединок власти и победив в бою, щадили своих родителей. Карнификус теперь временно заменяет Мортифора, когда тот в отъезде и присматривает за порядком.

— Всё это конечно, интересно. Но зуб-то у тебя на Мортифора за что? — не выдержал Вик.

— Ну, — замялся Норри. — В детстве я был довольно капризным и вредным ребёнком. Мне нравилось выводить других из себя. Вот однажды Мортифор посоветовал дяде спустить мне штаны и отстёгать хворостиной!

Ого! Кажется, в плане педагогического воспитания мы с Мортифором единомышленники! А берёзовая каша, смотрю, пошла Норри только на пользу.

Между деревьями сверкнул огонёк.

— Что это? — всполошилась Лада. После встречи с огрхами она вела себя тише воды, ниже травы.

— Кажется, пришли! — облегчённо вздохнул Вик.

С точки зрения биологии, если что-нибудь вас кусает, оно, скорее всего, женского пола.