Своей уверенностью он заразил даже недоверчивого итрусоватого Каузака. Все деятельно принялись за работу и три дня с восхода дозаката готовились к бою, сулившему победу. Время не ждало. Они должны былиударить первыми, прежде чем к дону Мигелю де Эспиноса могло подоспетьподкрепление в виде пятого галиона «Санто Ниньо», идущего из Ла Гуайры.

Основная работа велась на большем из двух шлюпов,захваченных в Гибралтаре. Этот шлюп играл главную роль в осуществлении планаБлада. Все перегородки и переборки на нём были сломаны, и судно превратилоськак бы в пустую скорлупу, прикрытую досками палубы, а когда в его бортахпросверлили сотни отверстий, то оно стало походить на половину пустого ореха,источенного червями. Затем в палубе было пробито ещё несколько люков, а внутрькорпуса уложен весь запас смолы, дёгтя и серы, найденных в городе. Ко всемуэтому добавили ещё шесть бочек пороха, выставив их наподобие пушек из бортовыхотверстий шлюпа.

К вечеру четвёртого дня, когда все работы были закончены,пираты оставили за собой приятный, но безлюдный город Маракайбо. Однако снялисьс якоря только часа через два после полуночи, воспользовавшись отливом, которыйначал их тихо сносить по направлению к бару[59]. Корабли шли,убрав все паруса, кроме бушпритных, подгоняемые лёгким бризом, едва ощутимым вфиолетовом мраке тропической ночи. Впереди шёл наскоро сделанный брандер[60] под командованием Волверстона, с шестью добровольцами.Каждому из них, кроме специальной награды, было обещано ещё по сто песо сверхобычной доли добычи. За брандером шла «Арабелла», на некотором расстоянии отнеё следовала «Элизабет» под командой Хагторпа; на этом же корабле разместилсяи Каузак с французскими пиратами. Арьергард замыкали второй шлюп и восемь каноэс пленными, рабами и большей частью захваченных товаров. Пленных охраняли дваматроса, управлявшие лодками, и четыре пирата с мушкетами.

По плану Блада, они должны были находиться в тылу и ни вкоем случае не принимать участия в предстоящем сражении.

Едва лишь первые проблески опалового рассвета рассеялитемноту, корсары, напряжённо всматривавшиеся в даль, увидели в четверти мили отсебя очертания рангоутов[61] и такелажей[62]испанских кораблей, стоявших на якорях.

Испанцы, полагаясь на своё подавляющее превосходство, непроявили большей бдительности, чем им диктовала их обычная беспечность, иобнаружили эскадру Блада только после того, как их уже заметили корсары. Увидясквозь предрассветный туман испанские галионы, Волверстон поднял на реях своегобрандера все паруса, и не успели испанцы опомниться, как он уже вплотную подошёлк ним.

Направив свой шлюп на огромный флагманский корабль«Энкарнасион», Волверстон намертво закрепил штурвал и, схватив висевший околонего тлеющий фитиль, зажёг огромный факел из скрученной соломы, пропитаннойнефтью. Факел вспыхнул ярким пламенем в ту минуту, когда маленькое судно стреском ударилось о борт флагманского корабля. Запутавшись своими снастями вего вантах, оно начало разваливаться. Шестеро людей Волверстона без одеждыстояли на своих постах с левого борта шлюпа: четверо на планшире и двое —на реях, держа в руках цепкие абордажные крючья. Как только брандер столкнулсяс испанским кораблём, они тут же закинули крючья за его борт и как бы привязалик нему брандер. Крюки, брошенные с рей, должны были ещё больше перепутатьснасти и не дать испанцам возможности освободиться от непрошеных гостей.

На борту испанского галиона затрубили тревогу, и началасьпаника. Испанцы, не успев продрать от сна глаза, бегали, суетились, кричали.Они пытались было поднять якорь, но от этой попытки, предпринятой с отчаяния,пришлось отказаться, поскольку времени на это всё равно не хватило бы. Испанцыполагали, что пираты пойдут на абордаж, и в ожидании нападения схватились заоружие. Странное поведение нападающих ошеломило экипаж «Энкарнасиона», потомучто оно не походило на обычную тактику корсаров. Ещё более поразил их видголого верзилы Волверстона, который, размахивая поднятым над головой огромнымпылающим факелом, носился по палубе своего судёнышка. Испанцы слишком позднодогадались о том, что Волверстон поджигал фитили у бочек с горючим. Один изиспанских офицеров, обезумев от паники, приказал послать на шлюп абордажнуюгруппу.

Но и этот приказ запоздал. Волверстон, убедившись, чтошестеро его молодцев блестяще выполнили данные им указания и уже спрыгнули заборт, подбежал к ближайшему открытому люку, бросил в трюм пылающий факел, азатем нырнул в воду, где его подобрал баркас с «Арабеллы». Но ещё до того, какподобрали Волверстона, шлюп стал похож на гигантский костёр, откуда силойвзрывов выбрасывались и летели на «Энкарнасион» пылающие куски горючих материалов.Длинные языки пламени лизали борт галиона, отбрасывая назад немногих испанскихсмельчаков, которые хотя и поздно, но всё же пытались оттолкнуть шлюп.

В то время как самый мощный корабль испанской эскадры уже впервые минуты сражения быстро выходил из строя, Блад приближался к «Сальвадору».Проходя перед его носом, «Арабелла» дала бортовой залп, который с ужасной силойсмёл всё с палубы испанского корабля. Затем «Арабелла» повернулась и,продвигаясь вдоль борта «Сальвадора», произвела в упор по его корпусу второйзалп из всех своих бортовых пушек. Оставив «Сальвадор» наполовину выведенным изстроя и продолжая следовать своим курсом, «Арабелла» несколькими ядрами износовых пушек привела в замешательство команду «Инфанты», а затем с грохотомударилась о её корпус, чтобы взять испанский корабль на абордаж, пока Хагторппроделывал подобную операцию с «Сан-Фелипе».

За всё это время испанцы не успели сделать ни одноговыстрела — так врасплох они были захвачены и таким ошеломляющим былвнезапный удар Блада.

Взятые на абордаж и устрашённые сверкающей сталью пиратскихклинков, команды «Сан-Фелипе» и «Инфанты» не оказали никакого сопротивления.Зрелище объятого пламенем флагманского корабля и выведенного из строя«Сальвадора» так потрясло их, что они бросили оружие.