развития и упрямство в представлениях о прошлом. Несомненно, мы видим это в истории избранного народа. Самаритяне, которые отказались добавить Пророков к Закону, и саддукеи, отрицавшие истину, которая тайно преподавалась в Книге Исхода, были с виду только верными сторонниками изначальной доктрины. Наш Господь нашел Свой избранный народ в формальном повиновении букве; Он осудил их, так как они не пребывали в духе, то есть, в развитии. Евангелие есть развитие Закона; но какое различие может показаться более широким, чем то, которое отличает непреклонное правило Моисея от «благодати и истины», которые «пришли от Иисуса Христа?» Самуил в древние времена предполагал, что высокий Елиав и есть помазанник Господа; а Иессей думал, что Давид годен только для овечьего хлева, и когда Давид стал Великим Царем, он был «как корень из безводной земли», но сила появилась из слабости и без большого плодородия земли.

Так же обстоит дело и с нашими друзьями: самые угодливые из них не всегда самые искренние, а кажущаяся жестокость часто и есть подлинная привязанность. Мы знаем, как вели себя три дочери в драме по отношению к старому королю[135]. Та, которая говорила, что ее любовь «более обширная, чем может сказать ее язык», и не могла «выразить свое сердце устами», оказалась, в результате. единственно верной отцу.

9

Таким образом, идея не всегда имеет адекватное внешнее выражение; это обстоятельство, однако, не может ослабить аргумент в пользу ее субстанциональной подлинности, даже если она не определяется по внешнему сходству, когда такое сходство остается. Наоборот, по этой самой причине единство образца становится столь надежной гарантией жизнеспособного и истинного развития, когда оно неизменно сохраняется, несмотря на количество изменений и их важность.

§ 2. Второй отличительный признак истинного развития — преемственность принципов

1

Как в математических творениях символы складываются по четким формулам, которые являются законами, по которым они развиваются, также это происходит и в этических и политических предметах. Доктрины расширяются по-разному, в зависимости от ума, индивидуального или социального, которым они воспринимаются; и особенности получателя — это регулирующая сила, закон, организация или, как это еще можно назвать, форма развития. Можно сказать, что жизнь доктрин заключается в законе или принципе, который они воплощают.

Принципы абстрактны и всеобщи, доктрины соотносятся с фактами; доктрины развиваются, а принципы, на первый взгляд, нет; доктрины растут и расширяются, принципы постоянны; доктрины интеллектуальны, а принципы более непосредственно относится к этике и практике. Системы существуют на основании принципов и формулируют доктрины. Личная ответственность — это принцип, бытие Бога — это доктрина; из этой доктрины в свое время возникла вся теология, тогда как тот принцип не более ясен в Евангелии, чем в Раю, и зависит не от веры во Всемогущего Кормчего, а от совести.

Однако разница между принципом и доктриной иногда просто существует в нашем методе их рассмотрения; и то, что является доктриной в одной философии, в другой является принципом. Личная ответственность может стать доктринальной основой и развиться в Арминианство или Пелагианство. Кроме того, можно рассуждать о том, является ли непогрешимость принципом или доктриной Римской Церкви, а догматика — принципом или доктриной Христианства. И еще, забота о бедных — это доктрина, когда Церковь рассматривается как религиозный институт, и это принцип, когда Церковь рассматривается как политическая сила.

Доктрины соотносятся с принципами, как определения с аксиомами и постулатами в математике. Таким образом, 15-ая и 17-ая пропозиции I Евклидовой книги являются не развитием трех первых аксиом, которые требуются в доказательстве, а определениями прямого угла. Возможно, недоумение, которое появляется в уме начинающего при изучении первых пропозиций второй книги, возникает из-за того, что они являются более подходящими примерами для аксиом, чем развитием определений. Евклид ищет развития от определения прямоугольника и находит лишь различные частные случаи общей истины, что «целое равно своим частям».

2

Можно было бы ожидать, что Католические принципы будут развиваться позже, чем Католические доктрины, поскольку они лежат глубже в сознании и являются скорее предположениями, чем объективными исповеданиями. Так оно и было на самом деле. Протестантская полемика обращалась или обращается, главным образом, к тому или иному принципу Католицизма; и по сей день правила интерпретации Священного Писания, учения о Боговдохновенности, соотношения Веры и Разума, моральной ответственности, личного суждения, благодати, непогрешимости остаются, я полагаю, более или менее неразвитыми или, по крайней мере, не определенными Церковью.

Доктрины обосновывают принципы, говоря без вычурности, в их зарождении и развитии, но эта аналогия не должна быть искажена. Доктрины развиваются посредством действия принципов, и развиваются по-разному, в соответствии с этими принципами. Поэтому вера в скоротечность земных благ приводит эпикурейца к удовольствию, а аскета — к подавлению страстей; общая доктрина греховности материи сделала Александрийских гностиков сластолюбцами, а Сирийских — фанатиками. Одни и те же философские элементы, полученные из определенной восприимчивости или невосприимчивости к греху и его последствиям, приводят один ум к Церкви Рима; другой ум — к тому, что можно назвать Германизм.

С другой стороны, религиозное исследование не всегда проводится согласно принципу «следовать истине и говорить правду», что в действительности означает, что необязательно бояться ошибки или рассматривать самое безопасное, или избегать сомнений, или понимать вину за введение в заблуждение; и поэтому такое исследование заканчивается ересью или неверием, без какой-либо ответственности за само религиозное исследование.

Кроме того, можно взять другой предмет, который составляет главный интерес драматических произведений и рассказов, т. е. использовать внешние обстоятельства, которые можно считать законом их развития, как средство для того, чтобы вывести в различные формы и показать в новых аспектах личные особенности характера, в зависимости от того, как эти обстоятельства или эти особенности изменяются в случае вводимых персонажей.

3

Обычно говорят, что принципы развиваются, когда они всего лишь иллюстрируются; таким образом, различные секты Протестантизма, не связанные друг с другом, считаются развитием принципа Личного Суждения, в действительности же они являются лишь его приложениями и результатами.

Чтобы быть истинным, развитие должно сохранить как доктрину, так и принцип, с которого оно началось. Доктрина без соответствующего ей принципа остается бесплодной, если не безжизненной, примером чего может служить Греческая Церковь; или же доктрина формирует те пустые вероисповедания, которые обычно называются «подделки» (shams), как добавления к установленной Церкви и ее вероучению, основанные на чисто консервативных или светских мотивах. Такова была Римская Конституция между правлениями Августа и Диоклетиана.

С другой стороны, принцип без соответствующей ему доктрины может рассматриваться как состояние религиозных умов в языческом мире, которые, согласно Апостолу Иоанну, как дети Божии, которые